Несмотря на очевидные трудности, с которыми столкнется российский бизнес после введения продовольственных санкций, предприниматели считают принятое решение правильным и рассчитывают на то, что инструмент политического давления трансформируется в долгосрочную стратегию защиты и развития российского агропрома.
«Конечно, мы пострадаем от этих санкций, конечно, возможен рост цен на продовольствие, но огромное количество людей в стране будет считать эти потери естественными, поскольку в текущей политической ситуации важнее не устрицы и фуа-гра, а наша политическая и экономическая самостоятельность”, – эта реплика московского ресторатора Андрея Деллоса характеризует общий настрой предпринимателей, с которыми обсуждали последствия введенного Россией запрета на импорт продовольствия из западных стран. В ближайшее время национальному продовольственному рынку предстоит серьезная перестройка, которая, как любое потрясение, не пройдет безболезненно. И относиться к этому нужно спокойно.
Первые признаки турбулентности стали проявляться сразу. Много где потребители начали выметать из магазинов не только “Виолу” и итальянские макароны, но и традиционные российские продукты. Впрочем, так происходит всегда и в любых странах при первых намеках на продовольственную нестабильность. Не менее нервная ситуация сегодня складывается в деловой среде, имеющей отношение к продовольствию. Неопределенность ситуации и очевидные потери импортеров от эмбарго спровоцировали спекуляции и рост цен в оптовом звене. “Поскольку возникла неопределенность, на рынке начался ажиотаж, паника, спекуляции, – говорит президент компании “КорпусГрупп”, крупнейшего российского оператора на рынке корпоративного питания, Олег Лобанов. – Начались срочные закупки продуктов, рынок стал разогреваться. Некоторые наши подрядчики сразу подняли цены на 5-10%, некоторые остановили отгрузки и просто хранят товар в ожидании определенности или роста цен. Кроме того, стали требовать предоплату, чего на рынке давно не было – всегда была отсрочка платежа, от двух до четырех недель”.
Власти пытаются мониторить и контролировать удорожание, однако в условиях рынка сделать это будет чрезвычайно сложно. Производители, импортеры, розница, как обычно в таких ситуациях, уже начинают обвинять друг друга в повышении цен, но найти “виноватого” невозможно. Впрочем, специалисты считают, что нестабильность продлится не более двух месяцев, и ни к каким сколько-нибудь серьезным последствиям – долгосрочному дефициту каких-то продуктов или значительному росту цен – она не приведет. “У профессионалов, давно работающих с продуктами питания, градус истерики намного ниже, чем у рядового потребителя, потому что они хорошо осведомлены о том, сколько есть на рынке замещений того или иного продукта. Мы постоянно ведем поиск нового, например, все уже устали от австралийского мяса, и мы ищем новый продукт в Азии, на Востоке, в Латинской Америке, толкаем на поиск поставщиков. И если раньше мы это делали с некоторой ленцой, то теперь все резко активизировались. К тому же европейский продукт деградирует в качестве, по понятным причинам: продуктовая область постоянно требует серьезных инвестиций, а Европа пять лет живет в режиме постоянной экономии в плане инвестиций, и это уже сказывается на продукте – в той же Франции и везде”, – комментирует Андрей Деллос.
Разные сегменты российской продовольственной отрасли находятся в разной степени готовности к предстоящей трансформации: если по мясу птицы страна себя практически полностью обеспечивает, то, например, по говядине и фруктам велика зависимость от импорта. Процесс активного импортозамещения начнется, только если, помимо санкций, власти объявят о долгосрочных мерах по поддержке национального агропрома, в том числе будут отстаивать интересы страны в ВТО.
Главными пострадавшими внутри страны от введения санкций оказались импортеры, которые работают по предоплате: в основном это поставщики мяса. Сейчас они не могут завезти в страну оплаченный товар. “Санкции были введены день в день, и не было дано никакого транзитного периода, который, как правило, предоставляется, чтобы завершить поставки оплаченного товара, уже принадлежащего импортеру и находящегося по дороге в страну. У импортеров мяса зависло более 40 тыс. т продукции из США, Канады и Европы на более чем $140 млн. Среди поставщиков есть небольшие компании, для которых потери могут оказаться фатальными”, – говорит Александр Никитин, вице-президент компании “Мираторг”, ведущего производителя и поставщика мяса на российском рынке. Бороться в этой ситуации с ростом цен невозможно, считает Никитин: “На складах нет запаса, компании несут убытки, поскольку сбыть этот товар в третьи страны без потерь не удастся”. Мясники прогнозируют некоторый дефицит свинины в ближайшие два месяца, прежде всего, речь идет о замороженной свинине, которая импортировалась и шла на мясокомбинаты на переработку. Всего по свинине дефицит составит около 60 тыс. т, не считая жира и субпродуктов (общий объем российского рынка в прошлом году – 3,8 млн. т). В основном это объем поставок из Канады и США, которые активизировались после того, как в феврале Россельхознадзор закрыл импорт из стран Евросоюза. Так что по факту рынок свиного мяса полгода живет в состоянии эмбарго на продукты из ЕС и уже пережил серьезный скачок цен не только на свинину вследствие дефицита, но и на другие виды мяса, которые возмещали этот дефицит.
По данным Национального союза мясопереработчиков, общий рост цен на свинину в оптовом звене за первое полугодие 2014 г. составил почти 50%, на птицу – около 30%. «Дальнейший рост цен на мясо не будет столь значительным, но его не избежать – уже на следующий день после объявления о санкциях мясные оптовики подняли цены на 5-7%», – говорит председатель союза Анатолий Косинский. Многие компании, имеющие собственные морозильники, вообще приостановили продажи, намереваясь дождаться ценового максимума. Птица тоже подорожает – при всей самообеспеченности этим сырьем около 10% объемов РФ импортировала, в основном из США в виде замороженных окорочков. Впрочем, российским птицеводам восполнить возникший дефицит будет проще: у них цикл производства продукта самый короткий – около полугода.
Что касается возмещения свиного сырья за счет поставок из Латинской Америки, откуда сейчас в значительной мере компенсируется дефицит говядины на российском рынке, то тут могут возникнуть сложности, считает президент Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин: “Во-первых, импортерам сейчас просто не на что делать новые закупки, поскольку у них заморожены оборотные средства в проплаченных и не дошедших до страны поставках; во-вторых, мы упираемся в Бразилию, которая становится практически монополистом по зарубежным поставкам для нас, – объемы производства других стан Южной Америки незначительны”. Цены на свое мясо Бразилия уже подняла, говорит Александр Никитин из “Мираторга”, а Сергей Юшин добавляет, что многие поставщики из этой страны пока вообще не вступают в переговоры, ожидая пика цен. Для того чтобы снизить зависимость от импорта, свиноводам нужно еще несколько лет, считают эксперты. Генеральный директор Национального союза свиноводов Юрий Ковалев рассказывал, что практически все ведущие производители имеют серьезные инвестиционные планы, рассчитанные на увеличение объемов производства. Но осуществлению этих планов мешало то, что с прошлого года практически прекратилось финансирование в рамках программы субсидирования кредитных ставок, новые проекты по этой программе вообще не рассматривались. Сергей Юшин уверен, что сложившаяся политическая ситуация подтолкнет власти решить наконец проблемы с финансированием – этот вопрос практически решен в правительстве, добавляет Юшин. И в любом случае производителям мяса понадобится дальнейшая поддержка по защите внутреннего рынка – если после снятия эмбарго через год или даже раньше цены рухнут, то инвестпланы мгновенно потеряют привлекательность и, скорее всего, останутся нереализованными.
Переработчики мяса также готовятся к финансовым потерям. Они не имеют возможности сильно повышать цену на свою продукцию, поскольку их ограничивают и покупательная способность населения, и высокая конкуренция на этом рынке, и давление розничных сетей. Анатолий Косинский считает, что в этих условиях преимущество получат переработчики из Беларуси, имеющие возможность сильно нарастить объемы, закупая подешевевшее мясо из ЕС. А также крупные вертикальные холдинги, на которых дефицит сырья скажется не так сильно. Что касается небольших и средних производителей, не имеющих своей сырьевой базы, то многие из них кризиса не переживут, полагает Косинский.
На молочном рынке дефицит продуктов в связи с санкциями составит около 2 млн. т молока (в пересчете на сырое молоко). Притом что объем товарного молока в стране около 16 млн. т, это много. Впрочем, руководитель ассоциации “Союзмолоко” Андрей Даниленко считает, что дефицит удастся восполнить. Этим летом на рынке достаточно молока-сырья, в отличие, к примеру, от прошлого года, когда сезон “большого молока” вообще не наступил. “Просто за счет улучшения кормового рациона, сокращения убоя на мясо, отработки прочих технологических процессов можно будет увеличить производство молока примерно на 10%, и теперь у производителей будет стимул этим заниматься”, – говорит Даниленко. Кроме того, наверняка активизируются поставщики молочных продуктов из Беларуси (запасов сухого молока на территории Беларуси хватит на несколько месяцев) и Новой Зеландии, не попавшей под санкции, но являющейся одной из крупнейших стран-производителей молочных продуктов.
Основной дефицит придется на два вида продуктов – сыр и сливочное масло. Владимир Чеверов, руководитель молочного подразделения компании “Доминанта”, одного из крупнейших производителей сыра в стране, считает, что дефицита сыров на рынке избежать удастся, но потребителю следует приготовиться к изменению ассортимента – аналогов французских плесневых сыров в РФ делать просто не умеют, поскольку культуры их производства ни в России, ни в Беларуси не существовало. А вот твердые выдержанные сыры или мягкие рассольные вроде моцареллы местные сыровары сделать в состоянии. Впрочем, в любом случае стоит ожидать удорожания молочки. “Некоторые белорусские производители уже начали повышать цену на продукцию, а в скором времени, полагаю, они просто получат директивное указание поднять цены”, – поясняет Владимир Чеверов. В оптовом звене удорожание сыров неизбежно, выльется ли оно в рост стоимости продукта на полке – во многом будет зависеть от решений розницы. “В рознице наценка на такой продукт, как сыр, до сих пор составляла 40%, даже если они снизят ее на 10-20%, то все еще не будут в убытке”, – поясняет Чеверов.
Если говорить о положительных результатах запрета импорта, то предприниматели ждут повышения интереса со стороны розницы к продуктам российского производства. Наум Бабаев, председатель совета директоров ГК “Дамате”, полагает, что эта ситуация откроет новые возможности для его молочного завода в Пензе, который компания приобрела три года назад. “Мы пока не почувствовали интереса ритейлеров к нашей продукции, – говорит Наум Бабаев. – Надеемся, что введенный запрет на импорт поможет изменить ситуацию. Мы готовы наращивать производство и в ближайшее время выходить в федеральные и местные сети с необходимыми им объемами и ассортиментом”. Рассуждая о том, может ли подорожать молочная продукция, производители уточняют, что слишком задирать цены, пытаясь заработать на спекулятивном интересе, поспешат скорее небольшие оптовики, но не производители, претендующие на серьезные рыночные доли. Вице-президент по развитию питерской компании “Невские сыры” (производит плавленый сыр и нарезку из российского и импортного сырья) Максим Малыгин говорит: “Сегодня наша главная задача – не упустить свою долю рынка, в кризисные моменты цены нужно, наоборот, по возможности снижать, чтобы завоевать новые доли, освоить новые каналы продаж, завоевать новую клиентуру, хотя, конечно, в убыток работать никто не будет, и если сырье начнет существенно дорожать, это отразится на ценах на конечный продукт”. Поскольку значительная часть сырья у “Невских сыров” поставлялась из стран ЕС, то сейчас компания активно ищет новых поставщиков, не исключая, что придется нести потери. С другой стороны, она может выиграть за счет продаж сыра собственного производства: скоро в Вологодской области на ее заводе открывается линия по изготовлению феты.
Андрей Даниленко говорит, что для качественного изменения молочного рынка есть два ограничения – финансовое и управление рыночными рисками. “Сегодня даже Россельхозбанк дает средства на строительство молочных ферм по обычным коммерческим ставкам, требуя дополнительных обременений, проектного финансирования в молочной отрасли практически не существует, а значит, быстрое развитие невозможно, – подчеркивает Даниленко. – К тому же постоянные ценовые качели на молочном рынке сводят на нет инвестиционную привлекательность отрасли. Во всем мире эти риски управляются государством через товарные интервенции или даже через прямое управление ценой, нам тоже нужно срочно вводить подобные механизмы”. Ассоциация “Союзмолоко” уже подготовила программу развития отрасли на ближайшие годы (объем финансирования – до 60 млрд. руб. до 2020 г.). Если эта программа будет принята и в бюджет будет заложено финансирование, то отрасль обещает за несколько лет ликвидировать зависимость от импорта, которая сегодня с учетом поставок из Беларуси составляет около 40%.
Предприниматели ждут от правительства подтверждения интереса госорганов к развитию собственного производства. Кроме открытия финансирования, это означает готовность и впредь защищать свой рынок от массированных импортных поставок, даже после отмены введенных санкций. Возможности для этого есть и в рамках ВТО, полагает Даниленко, например, ужесточение фитосанитарных требований, технологического регламента и т. п. До сих пор сельхозрынок получал очень негативные сигналы – происходит секвестирование бюджетов поддержки сельского хозяйства, опять обсуждается вопрос о возвращении налога на прибыль сельхозпредприятий, отмененный два года назад. Производители надеются, что изменение политической ситуации заставит, наконец, власти изменить подход к этому вопросу.
Рыба и морепродукты – товары, поставки которых сложнее всего будет адаптировать под новые рыночные реалии. Раньше значительная часть рыбопродуктов поступала в РФ из Норвегии – это самый крупный поставщик рыбной продукции в Россию. По данным Норвежского комитета по рыбе (НКР), в прошлом году они экспортировали в Россию 295 тыс. т рыбы и морепродуктов. Для сравнения: весь годовой объем рыбной продукции из стран, попавших под санкции, составляет около 500 тыс. т. Между тем дефицита рыбной продукции в стране не наблюдается. “При общероссийском вылове 4,3 млн. т водных биоресурсов россияне потребляют 3 млн. т рыбных продуктов. Поэтому мы можем полностью прокормить себя, даже если закроем весь импорт. Другое дело, что почти 40% российского вылова составляет минтай – вряд ли россияне захотят есть такую рыбу, например, вместо семги, к которой они уже привыкли”, – рассуждает председатель Рыбного союза Юрий Алашеев. Его слова подтверждают данные таможенной статистики: в 2013 г. в экспорте объемом 1,9 млн. т среди основных видов рыбопродукции лидировали минтай (800 тыс. т), сельдь (262 тыс. т) и лосось (77 тыс. т). Среди импортных поставок, которые вдвое меньше российского экспорта, преобладали семга и форель (190 тыс. т), сельдь (150 тыс. т) и креветки (55 тыс. т).
В настоящее время российские рыбоперерабатывающие предприятия в основном говорят о переходе на импорт из стран Азии и Латинской Америки, а уж затем планируют закупать российское сырье. “Мы вылавливаем своей сельди достаточно, но наши переработчики уже привыкли к качеству, которое предлагала им Норвегия: готовое филе, его остается только вложить в потребительскую упаковку и продать. Перестроиться, к примеру, на продукцию Дальнего Востока быстро не получится: там мощности по производству филе ограниченные, в основном рыбаки предлагают предприятиям необработанное сырье”, – поясняет Юрий Алашеев. Сейчас у большинства рыбных переработчиков еще есть запас сырья (прежде всего, из стран, попавших под санкции), но скоро он сократится, и тогда цены на рыбопродукцию поползут вверх. Чтобы не допустить роста цен для конечных потребителей, руководитель Росрыболовства Илья Шестаков поручил территориальным управлениям совместно с администрациями регионов вести ежедневный мониторинг цен по основным видам рыбной продукции.
По мнению участников рынка, введение санкций не должно взбудоражить российскую рыбную отрасль, так как приведет лишь к небольшому сокращению объемов. “Сейчас внутренний рынок рыбопродукции в России – 3,6 млн. т на 900 млрд. руб. Прогнозируемое снижение может составить в самом худшем случае 5-7% – это 180-200 тыс. т. Скорее всего, потребители будут переключаться на товары-заменители, например, на филе дикой морской рыбы (треска, нерка, палтус)”, – считает председатель комиссии РСПП по рыбному хозяйству и аквакультуре Герман Зверев. По его мнению, резкого повышения цен на рыбопродукцию не произойдет, потому что это невыгодно самим рыбакам и рыбопереработчикам: когда рост цен на рыбу и морепродукты превышает 10% за год, потребители переключаются на товары-заменители (прежде всего, мясо птицы), и объем продаж рыбопродукции снижается. Сегодня российские рыбаки говорят, что в их работе уже начались изменения. Например, на Дальнем Востоке после санкций сразу же произошел рост спроса на селедку со стороны центральной части России, Урала, Сибири – до конца года ожидаемый вылов сельди составит 230 тыс. т, и теперь эти объемы могут пойти не на экспорт, а на внутренний рынок. Сайровая путина еще не началась, а у рыбаков ее уже почти выкупили авансом. По их словам, раньше они не могли конкурировать с импортерами – те работали без предоплаты, на субсидируемых контрактах, к тому же – парадокс – из-за вступления в ВТО к импортной рыбопродукции применялись менее строгие ветеринарные требования, чем к российской. “Если наша продукция теперь в полной мере дойдет до России, то у нас есть хорошие перспективы – мы сможем доказать, что наши креветки не хуже иностранных и мы выпускаем их в современных и удобных для потребителей упаковках”, – рассказывает генеральный директор компании “Магаданрыба” Руслан Теленков.
Впрочем, переориентация российской рыбы на внутренний рынок осложняется логистикой. Единственная нитка, которая связывает дальневосточных рыбаков с европейской частью России, – железная дорога, поэтому они полностью зависят от требований, которые к ним предъявляют. Сегодня рыбаки уже не просят дотаций, и их предложение сводится к следующему: расширьте бутылочное горлышко в основных узлах распределения. Например, во Владивостоке только через одну станцию ежегодно перевозится 450 тыс. т рыбопродукции, это почти 70% всей рыбопродукции, которая переваливается по железной дороге. Пока РЖД не торопятся вкладывать деньги в ее развитие.
На рынке овощей открытого грунта (так называемый борщевой набор) больших проблем не ожидается. Сергей Филиппов, президент компании “Дмитровские овощи”, отмечает, что ввоз той же картошки уже был закрыт в течение всего предыдущего года – на рынок этот факт не оказал негативного влияния, дефицита не наблюдалось. Что до остальных овощей, их импорт скорее мешал производителям. “Условия диктовали сети, им, очевидно, просто удобнее работать с импортерами-оптовиками, и на контакт с местными производителями они практически не шли, – говорит Сергей Филиппов. – Например, мы давно предлагали им контрактовать поставки овощей накануне сезона, чтобы мы также могли рассчитывать свои затраты и объемы реализации. Но они идут только на рамочные договоры, в которых не указаны ни цены, ни объемы закупок”.
Сложнее будет ситуация с фруктами и тепличными овощами – в этом сегменте объемы поставок из стран ЕС весьма существенны. Половина всех импортных яблок шла из ЕС, в основном из Польши – больше 1 млн. т. В ближайшие месяц-два спрос внутреннего рынка на фрукты будет удовлетворяться за счет местного производства, а вот в ноябре-январе, когда в страну активно поступают фрукты из ЕС, может возникнуть дефицит (с февраля подключаются поставки фруктов из Южного полушария). Возместить дефицит фруктов за счет поставок из других стран будет трудно. С Польшей (да и со всеми крупными европейскими поставщиками) практически все импортеры работали в кредит, расплачиваясь после того, как товар получили. По этой причине и прямых убытков у них почти нет – товар просто вернули продавцу, ссылаясь на форс-мажор, хотя недополученные прибыли огромны, кому-то, вероятно, придется сокращать персонал, заморозить планы строительства логистических мощностей и т. п.
С Сербией, которая сегодня рассматривается как один из “заменителей” Польши, по словам поставщиков, работать придется по предоплате. Сегодня у сербских поставщиков все телефоны постоянно заняты – им звонят все российские оптовики, цены на их продукцию растут. Что касается восточных стран, Пакистана и Китая, то их товар, по мнению оптовиков, однозначно будет дороже и хуже по качественным характеристикам – калибровка, внешний вид, лежкость и т. д., да и работать по предоплате с новыми контрагентами никто не станет, плюс будет повышение расходов на логистику. “Что для Китая 1 млн. т яблок, когда они производят около 30 млн. т в год? Если предложить хорошую цену – легко продадут нам нужные объемы”, – рассуждает менеджер одной из крупных оптовых компаний.
Сегодня поставщики пытаются проработать варианты альтернативных поставок через партнеров в Беларуси. Но вряд ли эта схема будет массовой – партнеры в Беларуси есть не у всех, да и рисковать станут только самые отчаянные. Все это означает, что таких цен, как на польские яблоки, в стране осенью и в начале зимы не будет. Представитель петербургской оптовой компании рассказала, что рост цен в оптовом звене уже начался: яблоки, которые до санкций в опте продавались по 35 руб., после санкций стали стоить 70 руб., цена на голландский сладкий перец выросла еще больше – почти в 4 раза. Все, кто имеет запас на складах, немедленно подняли цену. Этот рост по некоторым продуктам, которым трудно найти альтернативу, уже дошел и до розницы. Нектарины, что в питерской розничной сети до санкций стоили 80 руб., через неделю лежали на полке по 125. Кто сколько заработал – сеть и оптовый поставщик, – посчитать невозможно (например, разного рода бонусы идут по договоренностям). Сегодня все валят друг на друга – розница на поставщиков, те на розницу и производителей.
Решить задачу обеспечения страны собственными фруктами и тепличными овощами можно только на основе долгосрочных программ, требующих и серьезных финансовых вливаний, и защиты рынка. Такие программы существуют и у садоводов, и у производителей защищенного грунта – сегодня они, наконец, начали обсуждаться в Минсельхозе. В любом случае быстрых результатов в импортозамещении ждать не приходится – яблоневый сад за год не вырастишь.
В российской рознице с введением санкций в пожарном порядке начался пересмотр портфеля поставщиков и ассортимента на полках. Алгоритм закупочной политики в текущих условиях выглядит следующим образом. “Во-первых, сейчас важно понять, насколько продукт, с поставками которого возникли проблемы, нужен потребителю. Какую долю в категории он занимает. Какова динамика спроса. Если покупатель не заметит его вымывания из ассортимента, такой товар сеть может исключить. Во-вторых, если товар потребителю необходим, оценить, можно ли закупать его у российского поставщика. Отечественные производители – гораздо более понятный, логичный и выгодный партнер для региональных сетей. Идеальный вариант – сосед по региону. В-третьих, если товар в России не производится (оливки, бананы, некоторые сорта сыра и др.), тогда необходимо искать альтернативу у зарубежных поставщиков”, – объясняет директор Союза независимых сетей России Сергей Кузнецов. Его слова подтверждают и другие игроки рынка. “У нас процесс ротации ассортимента идет всегда, просто в текущей ситуации объем работы больше и сроки сжатые. Будем расширять номенклатуру российских товаров, включая фермерскую продукцию. Уже сейчас ведем активный поиск поставщиков из стран Латинской Америки, Юго-Восточной Азии, Африки, а также тех стран Европы, которые не включены в санкционный список”, – говорит руководитель отдела внешних коммуникаций сети супермаркетов “Азбука вкуса” Андрей Голубков. “Нам понадобится время, чтобы восполнить ушедший ассортимент, и это не вопрос нескольких дней, прошедших с момента введения эмбарго. Наши планы – укреплять и расширять сотрудничество с российскими поставщиками, в том числе с региональными. А если мы не найдем своим товарам аналогов на российском рынке, то будем восполнять ассортимент, фокусируясь на странах Латинской Америки (Аргентина, Бразилия), Южной Африки и на Новой Зеландии”, – поясняет руководитель по корпоративным и внешним коммуникациям Metro Cash & Carry Оксана Токарева.
Как правило, большинство торговых сетей сообщают, что доля импортной продукции, которая попала под запрет, незначительна. Это значит, что за последние годы как российские, так и иностранные розничные операторы уже успели нарастить в своем портфеле существенные объемы местной продукции. “Сегодня мы не просто расширяем состав локальных поставщиков, но и в оперативном режиме создали программу их привлечения – с упрощенной процедурой введения новых товаров в ассортимент и подписания договоров”, – говорит директор по внешним коммуникациям компании “Ашан Россия” Мария Курносова.
Участники рынка утверждают, что в магазинах пустых полок не будет, лишь в некоторых категориях изменится ассортимент. “На рынке молочной продукции негативное влияние санкций ощутит на себе в первую очередь категория сыров, в которой преобладает либо продукция импортного производства, либо продукция, которая производится из импортного сырья. Скорее всего, в связи с сокращением сегмента премиальных сыров спад в этой категории будет весьма заметен в первые полгода и может достигнуть 20%”, – комментирует руководитель продовольственной группы подразделения аудита розничной торговли “Nielsen Россия” Юлия Маруева.
В рознице подтверждают эти слова. “Европейские сыры заменить на аналогичные позиции будет непросто, и в результате спрос перераспределится в сторону иных продуктов в рамках категории, в том числе сыров из России”, – говорит директор по внешним связям группы компаний “Дикси” Екатерина Куманина. “Основные изменения коснутся групп сырной и мясной гастрономии”, – считает Андрей Голубков. “Мы ожидаем возможного дефицита некоторых сортов мяса, красной рыбы”, – говорит председатель совета директоров сети универсамов АБК Владислав Егоров. “Охлажденная рыба будет заменяться замороженной”, – дополняет Сергей Кузнецов. Сложности в поиске альтернативы есть и с фруктами. “Максимальная доля европейских поставок в определенные сезоны в этой категории достигала 50%. Мы видим возможность в перераспределении заказов в страны Азии, Латинской Америки, Африки, большую загрузку российских партнеров – с Кубани, из Краснодарского и Ставропольского краев, а также производителей из Сербии, Македонии, Турции, Беларуси. Некоторые привычные для покупателей продукты, например, груши некоторых сортов, могут на некоторое время смениться продуктами с другими вкусами из других стран. В то же время проблем с овощной продукцией не предвидится, российские сельхозпроизводители полностью обеспечивают потребности рынка”, – говорит Екатерина Куманина.
Больше всего розничные компании боятся повышения цен поставщиками: по ряду товарных категорий (сыры, морепродукты и др.) они уже получили уведомления о повышении цен. “Мы будем делать все от нас зависящее, чтобы повышение цен было менее болезненным для нашего покупателя, хотя от нас, ритейлеров, здесь мало что зависит, – говорит Владислав Егоров. – Многие российские производители уже признали, что им придется поднимать цены поставок, так как себестоимость их продукции серьезно зависит от сырья, поставляемого из-за границы. В случае же с импортерами, когда им придется менять страну закупки товара, вероятнее всего, произойдет и повышение цен, и снижение качества. Ведь существовавшие до сих пор схемы закупок сформировались не случайно, а по законам рынка, по принципу лучшего соотношения цены и качества”. Впрочем, Андрей Голубков обращает внимание, что даже при увеличении логистических издержек отпускные цены в странах, которые не попали под санкции, как правило, ниже. В сети магазинов “Монетка” рассказали, что цены на поставки фруктов и овощей уже выросли на 30-50%. В другой московской сети сообщили, что в компании с введением санкций начались проверки наценки на товар. “Контролирующие органы сидят в офисе и не уходят, не допуская того, чтобы наценка была выше 10%. Но если сеть закупила новую продукцию на 50% дороже и прибавила еще 10% своей наценки, то вот он – рост цен, на который правительство повлиять ни увещеваниями, ни заявлениями не может”, – говорит представитель сети. По его словам, раньше минимальная наценка, с которой работала торговая сеть, была на уровне 20% (категория “фреш”). При этом следует учесть, что это сеть-дискаунтер, а у таких магазинов наценка всегда ниже, чем в магазинах других форматов.
Что будет представлять собой в итоге российский продовольственный рынок через полгода-год, если не отменят санкции (многие производители в Европе и поставщики еще надеются, что здравый смысл возобладает и санкции будут отменены). “Стол наш станет, несомненно, беднее. Но не это должно нами двигать сейчас”, – говорит ресторатор Андрей Деллос. Специалисты прогнозируют в первое время некую потерю в соотношении цены и качества продуктов при переходе на импорт из стран Востока, Азии и Южной Америки, а также на российские продукты. Преимущества европейского продукта заключались, прежде всего, в его безопасности для потребителя, что обеспечивали культура и технологии производства (чего, например, не скажешь о китайской продукции), его вкусовых качествах и в стандартизации, максимальной готовности для переработки. “Если приходит пангасиус, то он приходит весь длиной 50 см с погрешностью 2-3 см – это не мешок с судаком, где рыба от 10 до 50 см, – говорит Олег Лобанов из “КорпусГрупп”. – С точки зрения эффективности бизнеса стандартизированный продукт значительно удобнее в работе. Российский рынок еще не развит в плане передела сельхозпродукции – наш производитель соревнуется на рынке не с лидерами, а друг с другом, с соседним фермерским хозяйством, с соседней областью. Чем больше будет участников на рынке, шире рыночная среда, тем выше будет качество продукта”.
Одними санкциями зависимость России от западных поставщиков говядины и молока не ликвидировать. “Санкции, безусловно, внесут некое оживление. Но это не долгосрочный инструмент, и рассчитывать на то, что кто-то будет строить серьезные инвестиционные планы на основе санкций, я бы не стал. Нужно не меньше трех лет, чтобы что-то заработало. Тем более санкции в любой момент могут отменить. Но если благодаря этому решению будут приняты какие-то новые серьезные программы и меры по долгосрочной поддержке агропрома, то это уже хорошо”, – говорит вице-президент компании “Мираторг” Александр Никитин. По мнению специалистов, российский аграрный сектор полностью с потребностями рынка не справится. “Все будет зависеть от таланта и воли организаторов. Если мы сейчас разработаем реальный план преобразований, помощи нашим аграриям, то ренессанс возможен. Да, нам сложно производить высококачественную продукцию – у нас есть объективные ограничения, такие, как климат и качество кормов. Но обеспечивать себя массовым продуктом мы обязаны. Но это тяжелая системная работа, которую нужно делать. Ведь над нами все смеются! Наши зарубежные поставщики, когда приезжают к нам, видят наши ресурсные возможности, пряча глаза, задают вопрос: а зачем вы у нас все закупаете? – говорит Андрей Деллос. – Сейчас момент для тех, кто хочет чего-то достичь и создать. А тот укол адреналина, который мы получили в виде санкций, пусть даже кратковременно, все равно даст толчок к поиску новых партнеров и возможностей. Что уже немаловажно”. (Эксперт/Пищепром Украины и мира)