Почетный президент компании “АПК-Инвест” Денис Омельянович рассказал о роли государства в агробизнесе, международной конкуренции и пустых державных карманах.
Собеседник един в двух лицах. С одной стороны, он – почетный президент крупнейшего вертикально интегрированного холдинга по производству свинины в Украине – компании “АПК-Инвест” (связана с интересами экс-вице-премьера Бориса Колесникова). С другой – глава подкомитета по экономической и финансовой политике Комитета Верховной Рады по аграрной политике и земельным отношениям. Поэтому с Денисом Омельяновичем “Эксперт” беседовал и о перспективах крупнотоварного производства свинины (а они неплохие – рентабельность выращивания животных достигает 30-40%, инвестиции окупаются в течение четырех-пяти лет), и о государственной политике в агросфере.
– Что сейчас происходит с легальным и нелегальным импортом свинины в Украину?
– Я при всем желании не смогу ответить на вторую часть вопроса, поскольку, к счастью, никоим образом не связан с нелегальным бизнесом. Что касается легального экспорта и импорта свинины, то в 2012 г. Украина ввезла примерно 206 тыс. т в охлажденном и замороженном виде, экспортировала около 21 тыс. т.
– Неужели наша страна не может самостоятельно обеспечить себя свининой?
– Любой цивилизованный рынок должен иметь возможность и экспортировать, и импортировать. Поэтому показатели объемов импорта нельзя полностью объяснить тем, что отечественные производители не способны в достаточном объеме выращивать животных. Здесь включается и ценовой фактор, и качество.
Этот импорт – не лишний для рынка. Внутренняя цена на продукты из свинины несколько выше, чем общеевропейская или общемировая. В прошлом году полутуши товарных свиней второй категории в Украине стоили $3/кг. В странах ЕС – 1,47-1,54 евро/кг (из Европы, в частности, из Польши, Германии, Бельгии, к нам ввозится около 20-25% от общего объема импорта). Таможенная стоимость полутуши из Бразилии в среднем равна примерно $2/кг.
– Основными импортерами являются переработчики?
– К сожалению, нет. Активно участвуют и крупные торговые сети, и предприятия, занимающиеся средней и мелкой оптовой реализацией мясопродуктов. Переработчики в основном приобретают замороженную продукцию, а вот ритейл и компании, ориентированные на среднюю и мелкую оптовую торговлю, покупают охлажденный продукт.
– Почему бразильское мясо свинины может стоить $2, а украинское нет?
– Здесь мы должны четко понимать, что говорим о стоимости не свинины, а мяса свинины. Это разные вещи. Чтобы произвести 1 кг охлажденного мяса, нужно 1,2-1,25 кг живого веса. Тем удивительнее подобная ценовая диспропорция между свининой и продуктом, произведенным из мяса свинины, выращенной на территории Украины, и мясом свинины, полученным от животных, выращенных на территории Бразилии или стран Евросоюза.
– Возможно, в нашей стране используются другие технологии выращивания свиней?
– Принципиальных отличий нет. С ЕС у нас относительно одинаковый климат, условия для содержания животных и кормовая база. В Европе основной рацион кормления составляют зерновые (70%), остальное – шроты масличных культур, витаминная группа. Но у нас совершенно другая стоимость финансовых ресурсов и принципиально разная норма прибыли. В Европе фермер может привлечь оборотные средства в два-три раза дешевле. А в нашей стране немногие бизнесы могут позволить себе иметь операционную прибыль больше 25%. При этом средняя ставка кредита в Украине именно такова.
Конечно, в Южной Америке погодно-климатические условия позволяют экономить на энергоресурсах. Кроме того, там специфическая кормовая база, основанная на использовании продуктов переработки сои, кукурузы, а также жома из сахарного тростника.
Компания “АПК-Инвест” серьезно анализировала показатели лучших европейских хозяйств. Наши производственные данные во многом лучше, чем среднеевропейские, при этом мы имеем сопоставимую себестоимость живого веса. На начало прошлого года она составляла 0,92-0,97 евро/кг. Так что диспропорцию в цене полутуши ничем, кроме высокой стоимости финансового ресурса, я объяснить не могу.
– Что государство может сделать для защиты внутреннего рынка от импорта? Насколько оно свободно в своих действиях с учетом членства Украины во Всемирной торговой организации (ВТО)?
– Даже в рамках ВТО мы обладаем большим набором законных действий, которые позволяют оградить внутренний рынок от некачественного продукта. А защищать от какого-то другого не нужно. К примеру, США являются как главным экспортером продовольствия, так и основным его импортером. Ежегодно Америка экспортирует его в среднем на $110-120 млрд., импорт составляет $85-90 млрд.
– Польша имеет мощные схемы стимулирования агропроизводителей. Что мешает Украине внедрить такие же?
– В прошлом году бюджет ЕС составил 150 млрд. евро. На дотации сельхозпроизводителям тратится около 50 млрд. евро общеевропейского бюджета. А до 2000 г. на дотации аграриям уходило и вовсе до 70% бюджета ЕС. Польша с момента вступления в Евросоюз является крупнейшим получателем общеевропейской дотации. Кроме того, еще существуют национальные программы поддержки сельского хозяйства. А Украине попросту не хватает объема ВВП и доходной части государственного бюджета.
– Может ли сейчас украинское животноводство развиваться на собственные деньги?
– Конечно, это замечательно – развиваться за свои средства, но так не получается.
Сельскохозяйственный бизнес ничем не отличается от любого другого. Ни один бизнес, ни одна экономика не может развиваться без финансового ресурса. Поэтому банки и существуют. Но наш банковский сектор последние шесть-девять месяцев находится в ожидании девальвации и не торопится выдавать финансовые кредиты в национальной валюте.
– Позвольте, но ведь вы законодатель, возглавляете недавно созданный подкомитет по экономической и финансовой политике Комитета Верховной Рады по аграрной политике и земельным отношениям. Что предполагаете сделать в этом направлении?
– Мы будем инициировать встречи аграриев с представителями финансовых институтов, пытаться находить взаимопонимание. Особенность сельского хозяйства – специфичность технологического цикла, который в зависимости от конкретной отрасли составляет от 6 до 12 месяцев.
– Насколько реально можно снизить стоимость кредитов? За счет чего?
– Конечно, никак не за счет силы убеждения. Банковский бизнес умеет считать деньги лучше, чем какой бы то ни было.
Я понимаю, что кредиты для аграриев не будут дешевле, чем для любой другой отрасли. Деньги должны стать дешевле для экономики в целом, ведь они выступают в какой-то мере товаром. У нас есть владелец этого товара – Национальный банк. Готов ли он поступиться собственной рентабельностью и снизить ставку рефинансирования для коммерческих банков, этого я не знаю. Но искренне на это надеюсь.
– А что аграрным предприятиям предлагать в качестве залога? Скажем, у крупных агрохолдингов есть недвижимость, которую охотно примут банки. А что делать средним и мелким?
– Мы должны ввести классификацию для участников агробизнеса либо в зависимости от рода деятельности, либо от оборотов, либо придумав еще какой-то ранжир. С предприятиями, которые занимаются переработкой и имеют основные фонды, все понятно. Они относительно ликвидны.
Компании, занимающиеся исключительно растениеводством, почти не имеют основных фондов. В таком случае залогом должен выступать будущий урожай. Конечно, было бы замечательно, если бы наш рынок имел возможность хеджирования рисков со стороны банков, когда они выдают финансовый кредит заемщику, который не в состоянии обеспечить его твердым залогом. Что подобным хедж-фондом могло бы выступать? У нас есть несколько институтов, которые обладают набором функций, призванных поддерживать сельхозпроизводителя. Это можно было бы поручить им. В какой форме и как это сделать, надо думать.
– Работает ли государственная программа компенсации кредитных ставок? Правительство декларировало, что будет компенсировать 5-7 процентных пунктов.
– В Украине принято достаточное количество законных и подзаконных актов, регулирующих порядок и форму предоставления различных форм государственной поддержки. Но у государства нет денег. Программа есть, но в течение прошлого года она не работала.
– Некоторые крупные переработчики, в частности, молочной отрасли, сами компенсируют часть процентной ставки производителям.
– Так они формируют себе надежную, гарантированную сырьевую базу. Это правильная работа, но ведь бизнес – это не благотворительность. Если я компенсировал проценты вам, то должен компенсировать эти затраты себе. У меня два варианта: либо поступиться нормой прибыли, либо переложить это на покупателя.
– Вы завезли маточное поголовье из Франции. Во сколько это обошлось компании “АПК-Инвест”? Чем французские свиньи лучше украинских?
– Мы очень принципиально подходили к выбору генетических линий. Нуклеусы (производители материнских гибридов) на территории Франции гарантировали нам поставку чистых прародительских линий с ограниченного числа ферм именно с теми качественными характеристиками, которые были нам необходимы. Ни один другой европейский нуклеус нам этого гарантировать и обеспечить не мог.
В среднем чистопородная свиноматка стоит сейчас около 800 евро (сегодня на фермах компании содержатся 216,5 тыс. голов, из них 20,1 тыс. – маточное поголовье. – “Эксперт”).
– Это в основном мясные или беконные породы, которых в Украине почти нет?
– Мы используем гибриды, максимально приспособленные к беконному откорму. Можно сказать, это мясные породы, беконный откорм.
– Ведется ли в нашей стране селекционная работа и кто, на ваш взгляд, ею должен заниматься – государство или частный инвестор?
– Мы были вынуждены завезти импортное поголовье, поскольку в Украине не было и нет ни одного полноценного нуклеуса. Селекцией маточного поголовья должен заниматься исключительно частный бизнес. Это не функция государства. Другое дело, что оно должно озаботиться созданием научной базы.
– Какова, на ваш взгляд, должна быть роль государства в контроле над производством? В прошлом году правительство намеревалось объединить все контролирующие службы в рамках одного ведомства. Это облегчит жизнь производителям?
– В большинстве стран Европы подобные функции объединены в одном ведомстве. Насколько вообще нужно иметь проверяющий орган? На этапе становления рынка он необходим. Если обратиться к опыту европейских стран, то там в качестве выпускаемого продукта заинтересован прежде всего производитель. Но в Европе другая насыщенность рынка, выше конкуренция. Некачественный продукт просто не будет востребован.
У отечественного недобросовестного производителя остается возможность искать конкурентную выгоду, продавая свой некачественный товар гораздо дешевле, обманывая потребителя. Чтобы этого не было, должен существовать независимый арбитр в лице государственного исполнительного органа. При этом нужны простые, понятные правила игры, установленные раз и навсегда, а не меняющиеся каждый квартал.
– Выгодно ли вашей компании участвовать в тендерах по госзакупкам?
– Что-то реализовывать государству и отстраивать на этом свой бизнес – не для нас. На мой взгляд, в этом нет перспективы.
– В Украине действуют несколько программ, связанных с перераспределением денег в пользу аграриев – от сбора на развитие виноградарства, садоводства и хмелеводства до реализации горючего в период посевной и уборочной по льготным ценам, от продажи удобрений по спецрасценкам до форвардных закупок в Аграрный фонд. Реально они работают?
– Я никогда не понимал, как действует программа обеспечения агропроизводителей дешевым дизельным топливом. Цифры, которые называли, это не просто капля в море, это пшик. Некоторые положения программ, как мне кажется, неработоспособны, но есть и положительные веяния, например, внедрение форвардных закупок в Аграрный фонд.
– Сбор на развитие виноградарства, садоводства и хмелеводства больше не будет поступать на спецсчет, а пойдет в “коллективную тумбочку” – на общий счет госбюджета. Аграрии вряд ли увидят эти деньги.
– Действительно, долгие годы сбор на развитие был целевым и проходил защищенной строкой расходов в госбюджете. Теперь его распределение будет не таким. Можно сказать, что на этот год дотация за посадку виноградников и садов отменена.
– Значит, отрасль, последние годы демонстрировавшая положительную динамику роста, перестанет развиваться?
– Меня очень печалит столь прямая параллель – если нет дотаций, значит, нет развития. Бизнес, который строится на дотациях, это не бизнес.
– Но ведь сбор для производителей крепкого алкоголя и пива не отменен…
– Давайте объективно посмотрим на ситуацию. К сожалению, нынешний год обещает быть тяжелым для экономики страны. Нужно мобилизовать все ресурсы. Я, как и виноградари, могу возмущаться, но ведь не меньше нареканий вызывают плохие дороги. Чтобы привести их в порядок, у государства должны появиться средства. Бюджет 2013 г. – максимально усеченный по всем программам дотаций и развития в сельском хозяйстве. Однако говорить, что сельское хозяйство похоронено, неправильно. Сельское хозяйство – высокорентабельный, высокодоходный бизнес, он в состоянии развиваться без дотаций. Но, и я делаю на этом акцент, при условии доступа к финансовым ресурсам.
– При обилии различных программ, финансируемых из бюджета, неизбежно возникает коррупционная составляющая. С ней можно как-то бороться?
– Убрать дотационные программы! В стране существует много органов, призванных бороться с коррупцией, – Министерство внутренних дел, Генеральная прокуратура, органы финансового мониторинга. Этого достаточно.
– Как вы считаете, стоит ли делать украинские черноземы товаром? Ведь мораторий на куплю-продажу земли сельхозназначения снова продлен, теперь до 2015 г. Правильно ли это?
– Продление моратория – грамотное и взвешенное решение. В первую очередь потому, что у нас нет установленных правил игры. Институт права собственности полноценен только тогда, когда есть возможность распоряжаться своей собственностью. Чем быстрее мы установим правила игры (не говорю сейчас, с каким количеством ограничений), тем лучше будет для рынка.
– Какие ограничения вы считаете необходимыми?
– Думаю, нужно ввести запрет на отчуждение земель сельхозназначения для нерезидентов. По крайней мере, на переходный этап.
– А как вы оцениваете предлагаемую норму, которая разрешает владеть землей или арендовать в пределах одной области лишь 10% земельных площадей?
– Она иррациональна.
– Как будет решаться вопрос с консолидацией земель?
– Это важный момент. Раздробленности землепользования быть не должно. Существует определенный порядок консолидации земель как технический процесс. Эти нормы можно четко выписать и спокойно реализовывать. Вот, к примеру, мы с вами три пайщика. Мой пай находится между вашими делянками, которые вы решили продать или сдать в аренду. Я – нет. Как быть в этом случае? Покупатель заказывает техническую документацию, обращается ко мне с предложением равноправного обмена моего участка на другой. Мы консолидируем землю, не нарушая прав ни одного из собственников.
– В конце 2012 г. было принято решение о создании государственного Земельного банка, который должен и выдавать кредиты, и заниматься решением земельных вопросов. Как продвигается его создание?
– Устав этого учреждения согласован и утвержден Кабинетом министров, сейчас идет формирование уставного капитала. Первоначальный взнос в уставный фонд составит около 120 млн. грн. Идет подготовка к воплощению этой идеи в жизнь.
– Наша страна столкнулась с дилеммой: Зона свободной торговли (ЗСТ) с Евросоюзом или Таможенный союз с Россией. Как вы считаете, что Украине нужнее?
– Я хотел бы быть гражданином мира. Чем меньше границ и барьеров существует, тем лучше. Любое региональное объединение – по политическим или экономическим мотивам – в современном мире уже несколько устарело.
Сегодня у крупного бизнеса нет границ. Мы должны отдавать себе отчет, что нас никто нигде просто так не ждет, и главное, просто так не пустит. Если страну куда-то заманивают, то это неспроста. Поэтому не важно, куда мы вступим, главное, не оступиться.
– В ВТО мы уже вступили…
– К сожалению, сделали это максимально неграмотно. То же самое происходит сейчас с принятием решения о вступлении в то или иное сообщество. Само по себе это не является рецептом экономического оздоровления. (Эксперт-Украина/Пищепром и продукты питания Украины, СНГ, мира)