С ноября 2016 года Министерство сельского хозяйства Республики Казахстан активно продвигает концепцию новой программы развития агропромышленного комплекса страны. В рамках этого начинания предполагается сокращение посевных площадей пшеницы в пользу увеличения площадей масличных культур.
Курсив побеседовал с учредителем Северо-Казахстанской компании “Северное Зерно” Евгением Карабановым о проблемах отечественного агрорынка.
– Евгений Александрович, новая программа Министерства сельского хозяйства предполагает постепенный отход от монокультуры в растениеводстве и снижение посевных площадей под пшеницу. Готов ли Казахстан и наши аграрии к подобной трансформации?
– Сейчас начинает работать программа Минсельхоза в части сокращения посевных площадей пшеницы на два миллиона гектаров в пользу увеличения производства масличных культур. Но, к сожалению, никто не сделал анализ, что нужно для такой трансформации. Прежде всего, нам нужна инфраструктура под эти масличные культуры. Мало их вырастить. Урожай должен после сбора пройти соответствующую обработку (сушку, очистку), должно быть обеспечено хранение. После этого, по требованию покупателя надо произвести либо затарку в пятидесятикилограммовые мешки, либо в так называемые “биг бэги”, либо произвести отгрузку насыпью. Но никто не сделал анализ этой системы, наличие необходимых мощностей. Мы попросту можем столкнуться с тем, что после выделения государством субсидий, все кинутся выращивать масличные, соберут урожай, начнется ажиотаж. Урожай тем временем будет пропадать. А в масличных культурах биохимические процессы проходят намного быстрее, потому что там задействовано масло. Это, и прогоркание, и повышение кислотности, и так далее.
И надо понимать, что масличные масличным рознь. Надо четко определить: что мы выращиваем в разрезе областей и даже в разрезе районов. Тот же рапс нет смысла выращивать в степных районах. Да, теоретически можно и в Антарктиде клубнику сажать, но вопрос в рентабельности. Поэтому нужны региональные рекомендации. Более того, подобный переход с одной культуры на другую влечет другие издержки, поэтому нужно обучение, мастер-классы, причем отдельно для руководителей, связанные с экономикой и отдельно для агрономов по применению оптимальных агротехнических мероприятий.
Надо говорить о том, что заниматься диверсификацией, в первую очередь, должны крепкие хозяйства, у которых поставлена агротехника, есть финансовые возможности и культура земледелия, возможности в части техники, специалистов и так далее. Крестьянину, у которого 200 га и один тракторишко, не надо этим заниматься, он не способен это сделать нормально, и для него это смертельный путь. Да, можно посчитать, что тонна рапса или льна выгоднее зерновых, но там и затраты серьезнее. И разъяснением, и обучением, в первую очередь, должен заниматься Минсельхоз. И, если не будут учтены данные факторы, я думаю, что мы благополучно провалим эту программу. А если вырастет хороший урожай, и мы его не сможем обработать, и крестьяне получат убытки, их потом никакими методами не загонишь в масличные.
– Насколько адекватны новые приоритеты по субсидиям, которые сейчас активно продвигает Минсельхоз?
– Если вернуться к вопросу о субсидиях на производство масличных, исходя из существующей и признаваемой МСХ проблемы снижения плодородия почв, необходимо субсидировать приобретение товаропроизводителями минеральных удобрений, причем по любым культурам. Необходимо отметить, что МСХ РК своим приказом 27 января 2017 г. утвердил “Правила субсидирования стоимости удобрений (за исключением органических)”, где отражено субсидирование основных видов минеральных удобрений, включая приобретенные за рубежом. Также необходимо субсидирование приобретения районированных сортовых семян высоких репродукций – не только масличных, но и зерновых, потому что семеноводство – это основа будущего.
Еще одно важное направление – средства защиты растений. На сегодняшний день нет необходимости в субсидировании гербицидов, биоагентов и биопрепаратов для зерновых культур. В структуре себестоимости зерна эти расходы не играют такой большой роли как то, с чем мы столкнулись в прошлом году по части фитопатогенной обстановки. Помимо того, что были значительные потери в урожайности и качестве зерна, мероприятия по защите от болезней весьма дорогостоящие. Если сравнивать затраты на один гектар, (хотя, конечно, цели тут разные), то разница в пять-шесть раз.
Опять же, зачем субсидировать приобретение всей техники на производство масличных, если она уже была приобретена для производства зерновых? Субсидируйте специализированную технику для производства бобовых, масличных. Она отличается шлейфом, то есть, это не тракторы, а сеялки, культиваторы, опрыскиватели, жатки, оборудование для внесения минеральных удобрений…
С точки зрения развития инфраструктуры, зачем субсидировать строительство элеваторов? Надо субсидировать либо строительство специализированных/универсальных элеваторов, которые могут производить обработку и хранение масличных и бобовых культур, либо реконструкцию действующих под те же требования.
И эту программу невозможно реализовать за год. Здесь действовать необходимо в течение двух-трех лет. Действительно, невозможно найти такое количество семян, чтобы одномоментно увеличить посевные площади под масличные. То есть, их надо произвести или где-то купить. Но Россия тоже увеличивает площади под масличные, что усложняет приобретение семян. Тем более, что нужны хорошие районированные сорта. Таким образом, в этом году надо субсидировать семена, удобрения, технику, строительство и реконструкцию зернохранилищ. На следующий год мы можем реализовать два варианта: либо господдержка должна быть направлена на сегменты, составляющие производство, либо на посевные площади. Сегменты более действенны, а уж на какую площадь рассчитывает каждый предприниматель – это его дело.
– Есть ли реальные предпосылки смены приоритетов в пользу масличных?
– К сожалению, у нас нет глубокого анализа. Есть поверхностные выводы о том, что среднегодовые остатки пшеницы в Казахстане выше нормы. Основной причиной диверсификации в этом году стало то, что обнаружили 5 млн тонн среднегодовых остатков пшеницы и сделали вывод о том, что она не востребована. Давайте посчитаем. По данным Минсельхоза в 2016 году урожай пшеницы был более 16,5 млн тонн, затем Агентство по статистике скорректировало эту цифру на уровне чуть ниже 15 млн тонн. Таким образом, корректировка 1,5 млн тонн. Вот мы и имеем те самые “переходящие” 5 млн тонн, которые состоят, в том числе, из этого “воздуха”. То есть, реального зерна там не более 60 процентов. А это, фактически, 3-3,5 млн тонн переходящих остатков. Но любая уважающая себя страна должна иметь переходящие остатки, потому что это продовольственная безопасность. А если завтра неурожай или стихийные бедствия? Госрезерв составляет примерно 500 тысяч тонн, и он должен быть постоянным. Тогда, что такое оставшиеся 1.5-2,5 миллиона тонн на население нашей страны? Это пятимесячное потребление.
При этом, надо иметь в виду текущую ситуацию: у нас уже три года нет качественного зерна, казахстанское зерно теряет свой уровень. Качество изменилось, в первую очередь, по содержанию белка: Казахстан славился высокопротеиновой пшеницей. А для содержания белка необходимы питательные вещества в виде удобрений. Важный момент: чем менее богата почва питательными веществами, такими как азот и фосфор, тем больше растению нужно влаги, чтобы изъять их из земли. То есть, оно больше вынуждено прогонять через себя влаги и больше испарение ее.
Очевидно, что есть ряд причин снижения качества зерна, начиная от неиспользования удобрений, поскольку мы субсидировали только собственное химпроизводство. Наши производители, видя господдержку в 40 процентов, взвинчивали цены на 15-20 процентов. А субсидировать надо любые удобрения, не важно, откуда они завезены – из Узбекистана или из России, главное, чтобы они попали в землю. Мы пытались поддержать своего производителя, а в итоге пострадал агропромышленный комплекс. То есть, налицо отсутствие согласованности действий ради общей цели. С этого года, в соответствии с принятыми изменениями в правила субсидирования удобрений, этот момент учтен и субсидированию в размере 50% минимальной рыночной цены подлежат все основные удобрения, независимо от страны производства.
Еще одним из факторов снижения качества считают погодные изменения. А вследствие этого нет четких рекомендаций по семенам. Производители вразнобой приобретали продукты казахстанской, либо российской селекции. Раньше к вопросу районирования подходили строго, была научная база, многолетние исследования. Из той же России к нам заходит множество сортов. И неизвестно, насколько они адекватны нашим условиям.
Но основные факторы снижения качества зерна – это удобрения и накопление фитопатогенов. Раньше солому забирали на корм скоту, либо сжигали ее, потому что она – основной разносчик всех грибковых заболеваний. Солома является и конечным, и промежуточным их хозяином, способом переноса, перезимовки. Минимальные мероприятия по снижению этого фактора – измельчение и заделка в почву пожнивных остатков (соломы). Раньше это делалось зяблевой вспашкой, что считалось полезным, поскольку солома содержит основные необходимые микро- и макроэлементы. Измельчение и заделка в почву пожнивных остатков позволяет вернуть до 80% использованных элементов в почву, улучшить ее механический состав по воздухо- и водопронецаемости, обеспечить влагозарядку и влагосбережение. Сейчас структура севооборота далека от оптимальной научнообоснованной, удобрений вносится очень мало, начали разбрасывать солому без заделки в почву, по так называемой “нулевой технологии”. Кроме того, в первые годы после измельчения и заделки остатков, в ходе процесса разложения, почвенные бактерии начинают забирать азот из почвы земли. То есть, на начальном этапе, это обедняет почву. И только на заключительной стадии разложения, через 5-6 лет идет выброс азота.
Никто крестьянам не дал научных рекомендаций: раз уж вы начали измельчать солому, значит, вам нужно вносить удобрения, рекомендуемые нормативом, вам надо использовать средства химической защиты растений от болезней, которые накапливаются.
И, естественно, чем ниже качество, тем ниже конкурентоспособность. Такую же пшеницу четвертого класса массово выращивает Россия. И мы не в состоянии конкурировать с краснодарским, ростовским, ставропольским зерном на мировых рынках. Его преимущества – близость к портам, урожайность 45-50 центнеров с гектара против наших 15 центнеров с гектара и логистикой, которая сразу отнимает у нас 50-60 долларов с тонны. То есть, наш четвертый класс не нужен на мировом рынке, его можно поставлять только на наши традиционные локальные рынки. И нет потребности в нем в том количестве, в котором сейчас производится. Для того, чтобы снизить производство четвертого класса, надо заведомо идти на затраты, обеспечивать условия и выращивать более качественное зерно. А это – целый комплекс: агротехника, удобрения, средства защиты растений, семена. И практика этого года показывает: те товаропроизводители, которые использовали, по возможности, максимально удобрения, средства защиты растений и в оптимальные сроки сеяли хорошего качества семена, – получили пшеницу приемлемого для этого года качества. Это, конечно, продукт третьего класса со средним содержанием белка, но остальные получили четвертый и пятый класс. А качественный продукт всегда проще реализовать – появляется многовариантность рынков.
– Казахстан переключился с пшеницы на масличные, начал их субсидировать, и тут выясняется, что и Россия сделала то же самое. А как быть с рыночной конъюнктурой?
– Мировая востребованность масличных есть и по подсолнечнику, и по рапсу, и по рыжику, и по сафлору. Китай у нас активно закупает и подсолнечник, и готовые масла. Так что, перспективы хорошие: есть рынок сбыта, есть теоретическая возможность увеличить объемы производства. А посередине ничего не сделано. Дан только лозунг: есть рынок сбыта, давайте увеличивать! А дальше? Где инфраструктура для хранения, возможности доступа к специализированной технике, доступ к средствам защиты растений, и, естественно, инфраструктура для последующей обработки? Эти вопросы надо решать в первоочередном порядке. Дай Бог, год будет благоприятным, и не дай, Бог, осень сырой, – все, что произвели, испортится. А портится продукция масличных культур в разы быстрее зерновых. Те же сушилки должны быть специализированными в части своих температурных режимов и в части пожарной безопасности. Нельзя это делать на наших допотопных сушилках 60-70-х годов. Нужна либо глубокая реконструкция, либо новое оборудование.
Поскольку подготовки как таковой не было проведено, в лучшем случае в этом году мы увеличим масличные на 200-300 тысяч гектаров.
– То есть, в этом году производители уже активизировались и закупают семена масличных?
– У производителей не так много свободных денег. Стоимость сортовых семян масличных культур рапса и льна достаточна высока – от 300 до 500 тысяч тенге за одну тонну, или от 12 до 18 тысяч тенге на один гектар. Соответственно, требуются субсидии.
Да, масличные культуры имеют свою стоимость, достаточно существенную и хорошую доходность с гектара – выше, чем у зерновых. Но и вложения на этот гектар существенно выше. А я бы не сказал, что многие крестьяне находятся в очень хорошем финансовом положении по итогам трех последних лет. Если оценивать прошлый год, то у нас свирепствовали болезни и августовская жара. В предыдущем году качества не было, потому что не хватило тепла из-за сильного переувлажнения и, как следствие, поздней посевной. И в 2014 году был хороший урожай, но погодные условия, осадки сгубили его.
Три года мы находимся в экстриме. И, соответственно, за это время у многих финансовое положение ухудшилось. Кто-то остался на “нуле”, не развивается, а некоторые отказываются от части площадей.
А дальше могут возникнуть и новые вопросы. Потому что масличные культуры более требовательны к агротехнике, они больше потребляют питательных веществ из почвы. Соответственно, нужно больше вносить удобрений, иначе будет истощение, деградация. То есть, это палка о двух концах. И здесь уже нужен серьезный государственный подход. Недаром же на Украине законодательно запретили еще при Януковиче засевать более 25 процентов площадей рапсом именно в связи с тем, что он иссушает почву.
Таким образом, ряд положений концепции “Государственной программы развития АПК на 2017-2021” требуют, на мой взгляд, более детальной проработки и уточнения, чтобы выделяемые огромные средства действительно позволили развиваться аграриям и сделали сельское хозяйство нашей страны одним из драйверов экономики, наряду с добывающими отраслями. Ведь сельскохозяйственное производство, при правильной организации является, практически, неисчерпаемым возобновляемым ресурсом! (Казах-Зерно/ Пищепром Украины)
