Кризис на потребительском рынке стал испытанием для многих ориентированных на конечного потребителя отраслей промышленности. Одними из первых спад почувствовали производители стеклотары, которые сейчас сворачивают мощности по всей России. Однако опыт Новочеркасского завода “Актис” (Ростовская обл.) демонстрирует, что даже при самой неприятной рыночной конъюнктуре существуют возможности роста.
Основной владелец и гендиректор “Актиса” Владимир Базиян – один из донских предпринимателей “первого призыва”. Его первым крупным проектом в промышленности был Новочеркасский завод нефтяного машиностроения (ныне – ООО “Эскорт”), а в 2010 г. на площадке рядом с этим предприятием появилось крупное стекольное производство. В тот момент основным клиентом производителей стеклотары был быстро растущий рынок пива, но за три года картина поменялась радикально – с одной стороны, пивовары попали под ужесточение госрегулирования отрасли, а с другой, на сокращение продаж пива влияет общее снижения потребления в стране. Как результат – около двух десятков российских стекольных заводов, в том числе и в южных регионах, остановлены полностью или частично.
На этом фоне показатели “Актиса” выглядят более чем оптимистично. По итогам 2012 г. завод замкнул список 250 крупнейших компаний ЮФО с выручкой около 2,5 млрд. руб., а в прошлом году, пустив третью очередь производства, показал рост на 18%. С учетом замедления экономического роста этого должно хватить, чтобы удержаться в рейтинге крупного южного бизнеса. В натуральных показателях прошлогодняя динамика “Актиса” была еще выше: объем производства вырос на 23% (845 млн. и 687 млн. бутылок в 2013 г. и 2012 г.), а объем реализации – на 22,6% (748 млн. и 610 млн. бутылок соответственно).
По словам Владимира Базияна, основная причина кризисоустойчивости предприятия – возможность быстро менять ассортимент продукции в ответ на колебания конъюнктуры рынка, причем этот принцип был заложен изначально, задолго до того, как начался спад у пивоваров. Серьезную поддержку при спаде на внутреннем рынке оказал экспорт: в прошлом году его доля в продажах “Актиса” увеличилась до 23%. Владимир Базиян считает, что в этом году, сложном для всей экономики, неплохим результатом было бы удержаться на прошлогоднем уровне, но запас прочности у его предприятия, видимо, таков, что на выходе из потребительской рецессии оно значительно укрепит свои позиции на российском рынке.
– Прошлогодние показатели “Актиса” позволяют предположить, что рецессию в экономике и эффект от ужесточения пивного законодательства вы не слишком ощутили. Это в самом деле так?
– Рецессия началась очень жестко с конца осени, но, по большому счету, мы предвидели начало обвала рынка еще в начале прошлого года в связи с ужесточением пивного законодательства. Хотя тот обвал, который случился осенью, как я считаю, с антипивными законами связан только отчасти. Дело в том, что падает не только рынок алкоголя – идет общее снижение потребления населения, как раз с прошлой осени. Недавно я изучал данные по различным компаниям, работающим с потребительским рынком, – у многих происходит падение на 20-25%. А по некоторым направлениям и больше – в ЮФО потребление пива упало почти в 2 раза. Каковы причины этого? 10,5 трлн. руб. потребительских кредитов, из которых 3 трлн. просроченных. Причем они брались не на еду и не на пиво, а на машины, бытовую технику, квартиры. За счет чего можно экономить, чтобы их вернуть? Еда, напитки, одежда, развлечения. То есть люди фактически сократили свои текущие расходы.
– Можете привести какие-то количественные данные, которые демонстрируют, как эти процессы повлияли на стекольную отрасль?
– За 2013 г. падение пивного рынка составило около 50%, особенно сильно у крупных компаний – это наши данные, они расходятся с данными Росстата. Для примера, “Эфес” закрыл заводы в Бирюлево и в Ростове, сокращает производство “Балтика”. Если брать рынок стеклотары, то раньше на пивную бутылку приходилось примерно 60%, а у нас эта доля доходила и до 80%. Теперь пивная бутылка будет занимать не более 30%, максимум 35%. Но если бы не было общего кризиса потребления, то антипивные меры мы бы прошли плавно за счет роста в других сегментах. Другое дело, что мы выигрываем у конкурентов и можем сокращать свое производство не пропорционально падению пивного рынка. Мы изначально создавали производство не только для пивной бутылки – оно очень мобильно, легко перестраивается, можно делать все, что угодно. Мы вложились в собственные стеклоформы, которые легко позволяют перестроить линию на выпуск другой продукции.
– А небольшие независимые производители пива вас интересуют? У них сейчас дела идут значительно лучше, чем у мейджоров.
– Да, как ни странно, у маленьких и средних компаний, производящих пиво и минеральную воду, дела обстоят лучше. Конечно, они нас интересуют, будем со всеми работать, просто мелкие партии мы не продаем, нам нужны крупные заказы: производство ориентировано на большие объемы, от 2 млн. бутылок. Даже заказ на 500 тыс. единиц не очень выгоден. В любом случае сегодня мы готовы к тому, что производство не будет загружено на 100%. Страшного в этом ничего нет, мы просто подкорректируем стратегию – будем работать четко по контрактам, расширять ассортимент продукции и долю экспорта. Из-за падения курса рубля более привлекательным для нас становится выход на внешние рынки.
– Какие страны в этом отношении для вас интересны?
– Мы уже довольно много экспортируем – например, за последний год экспорт в Украину вырос на 32%, в Беларусь – в 8 раз, в Казахстан, Туркменистан – в 3,5 раза. В целом доля экспорта у нас возросла до 23%. Есть определенные объемы заказов в Турции, Болгарии, Сербии, Латвии, Литве. Особенно сегодня интересна Турция. Там всю жизнь была монополистом компания “Шишеджам”, входящая в группу “Анадолу”, они реализовали ряд проектов и в России под брэндом “Русджам”, когда сюда пришел их партнер – “Эфес”. В Турции они всегда были монополистами, и экспорта ни из одной страны туда не было никогда. Но события в Египте привели к тому, что за год поток туристов в Турцию увеличился на 30%, объем потребления напитков стал настолько велик, что местные стекольщики просто не справляются. Поэтому там законодательно открыли рынок для других поставщиков, и сегодня многие отправляют в Турцию бутылку.
– Вы часто сталкиваетесь с протекционизмом на внешних рынках?
– Дело не только в этом. На экспорт за границу выйти очень сложно не с точки зрения ограничения конкуренции, а политически, что ли… Как работает Запад? У них на первом месте не прибыль, как ни странно, а капитализация, может быть, репутация, сложившиеся отношения. Мы можем предложить в Европе шикарную цену, но Россия от этого не перестанет восприниматься как страна, имеющая какие-то политические риски – в этом проблема. Сербия, Турция более лояльны к России, а Германия, Франция практически закрыты. Но в то же время существует и чистый протекционизм. В Украине, например, власти обязали компании брать у своих стекольных заводов как минимум 60% или 70% продукции, даже по более высокой цене, чем у нас. Очень тяжело конкурировать, когда государство помогает своим, хотя это нормально.
– Последние несколько лет в России первые лица государства не раз говорили о намерении оказывать поддержку экспортерам промышленной продукции. Вы эту поддержку как-то ощутили?
– Здесь не надо никого поддерживать – это рынок. Поддерживать надо знаете что? Импортозамещающие производства в России как таковые – путем субсидирования процентных ставок по кредитам, потому что ставки огромные. Сейчас можно иногда услышать: слабый рубль – это хорошо, это конкурентоспособность российских товаров, отправляйте на экспорт и так далее. Но давайте посмотрим на суть дела. Что такое конкурентоспособность российских товаров перед импортом? Чтобы производить здесь конкурентоспособную продукцию, надо купить оборудование – такое, как на Западе, и поставить его здесь. Пожалуйста, я создал импортозамещающее производство, у меня рабочая сила и сырье свои, я только купил импортное оборудование, потому что российского просто нет, его не выпускает ни один завод, даже производство огнеупоров не можем наладить, как за границей.
– Тем не менее, вы же экспортируете продукцию. Падение рубля дало вам какие-то преимущества?
– А кто вам сказал, что мы продаем в Украину в евро? Дураков нет, они в рублях покупают. А на снижении курса мы сейчас теряем, потому что кредит у нас в валюте.
– У вас изначально не было вариантов брать кредит в рублях?
– Иностранцы дают только валюту. У нас основная доля в кредите – от чешского Импортного банка. Остальное – средства российских банков, мы сейчас пытаемся их перевести в рубли, но банки не хотят, для них это доход. Огромное спасибо правительству области, что сейчас мы получаем 80 млн. руб. субсидии по процентным ставкам. Пусть эти деньги не решают вопрос всех наших затрат, но нашу позицию услышали.
– У “Актиса” были инвестиционные планы, например, строительство административного здания в форме бутылки. Они сейчас остаются в силе?
– Все инвестиции, которые были нужны, на данный момент уже сделаны. “Актис” – это совершенно новое предприятие. Что касается административного здания, то этот проект заморожен, по крайней мере, до конца года. Нужно смотреть, как будет развиваться ситуация на рынке. Сейчас в приоритете поддержание предприятия и сокращение долговой нагрузки. Все аналитики сходятся во мнении, что спад в стекольном производстве не должен быть долгим. И хотя Россия уже официально вступила в зону рецессии, объем и качество потребления будут падать, мы на ситуацию смотрим со сдержанным оптимизмом. Европейские страны уже давно законодательно ограничивают производство напитков в ПЭТ, на этот счет минздравы разных стран дают четкие указания, и, я думаю, они понятны любому здравомыслящему человеку. На мой взгляд, у России нет альтернативы европейскому пути, так что альтернативы стеклянной бутылке тоже нет.
– Объявленное правительством замораживание тарифов монополий “Актису” сильно поможет? Стекольщики еще несколько лет назад говорили, что рост тарифов на газ резко снижает рентабельность в отрасли.
– Конечно, мы обрадовались, но до конца не верим. Мы опасаемся, что там чего-нибудь придумают, чтобы компенсировать нехватку денег у государства. К тому же радость от заморозки тарифов – это скорее утешительный приз, потому что цены на бутылку не растут, а точнее, растут непропорционально росту затрат. Но не самые благополучные времена – это хорошая возможность поработать с издержками.
– Какие сейчас существуют возможности по их снижению в стекольной отрасли?
– Первое – логистика. Если рядом расположено предприятие-потребитель, то это лучшее условие для поставщика. Логистика в радиусе 250-500 км – самая рентабельная. Дальше рентабельность падает, особенно при наличии конкурентов, но мы можем себе это позволить. У нас сейчас география сбыта очень большая – Белгород, Рязань, Хабаровск, Москва, Украина. Второе – это состояние основных средств, печей и оборудования. В стекольной отрасли это самая тяжелая часть, потому что печи не вечные, их надо менять. Когда мы строили завод, то купили очень хорошие импортные огнеупоры, которые позволят нам держать печи без ремонта до 12 лет. Российских огнеупоров хватает на три-четыре года, после чего их надо менять. У нас современнейший завод, но при этом здесь в два раза больше работников, чем на аналогичном производстве в Германии. Есть резервы с точки зрения энергоэффективности – сейчас, например, перестали ночью освещать склад.
– За последний год в России с рынка ушли многие стекольные производства. Будет ли этот процесс продолжаться?
– По моему мнению, в 2014 г. этот процесс усугубится, и мы увидим исчезновение с рынка как минимум 20-30% стекольных заводов. Маленькие предприятия не выживут, а компании, которые останутся на рынке, будут занимать ниши этих заводов.
– Иными словами, рассчитывать на появление новых проектов не приходится, а на рынке будет продолжаться концентрация?
– Российские банки давно прекратили финансирование стекольной отрасли, иностранные банки не работают с Россией уже года два, крупных проектов нет абсолютно, максимум пара компаний что-то декларируют. То есть рынок заморозился, стекольные мощности не растут. Пока еще отрасль держится, но уже выбыло много заводов с мощностью под 1 млрд. бутылок в год и больше – кто-то остановился, где-то идет банкротство. Я не буду их перечислять, но это целый список, поверьте. А когда у остановившихся заводов посыплется оборудование, сделать уже ничего будет нельзя. (Эксперт-Юг/Пищепром и продукты питания Украины, мира)
