Климатические катаклизмы, охватившие планету, обещают мировой экономике дальнейший разгон продовольственной инфляции, ставшая уже рекордной за 10 лет.
Наводнения в Европе, аномальный холод в Южной Америке, засухи в Канаде и США угрожают ухудшить урожаи и еще больше поднять цены на базовые продукты питания.
Мы решили осветить погодный фактор инфляции, который обусловливает вызовы продовольственной безопасности многих стран мира.
Динамика ценовой конъюнктуры на рынке продовольствия
Индекс цен продовольственных товаров от FAO перманентно рос с мая прошлого года по май 2021, превысив прошлогодние значения на 33,9% в июне.
Зерновые выросли в цене на 33,8% за год, а мировые цены на кукурузу взлетели на 72% и обновили максимумы с 2013 года, в то время как пшеница подорожала на 31%.
Стоимость растительных масел увеличилась на 82% г/г, индекс цен на молочную продукцию подскочил на 22%, мясо стало дороже на 15,8%, а сахар — на 58%.
И хотя в июне индекс FAO впервые за год наконец начал снижаться (на 2,5% после роста на треть), облегчение может оказаться краткосрочным из-за экстремальных погодных условий в ключевых странах-производителях продовольственных товаров.
Об этом сообщает Bloomberg. Рекордные за последние два десятилетия морозы ударили по Бразилии, которая является крупнейшим мировым поставщиком сахара и апельсинового сока, а также ключевым производителем кукурузы и соевых бобов.
Влияние погодного фактора на цены
На Бразилию приходится 40% мирового урожая кофе арабика, котировки которой на биржах взлетели на 17% за неделю и впервые с 2014 года превысили отметку 2 доллара за фунт.
Аномальные морозы продолжили ряд погодных катаклизмов Бразилии, придя на смену тяжелой засухи, которая истощила резервуары, необходимые для орошения.
В то же время в Канаде адская жара и засуха вызвали сотни лесных пожаров и уничтожили посевы по обе стороны границы с США.
В Британской Колумбии в результате пожара тысячи железнодорожных вагонов, перевозивших зерно на экспорт, простаивали неделями, а фермерам пришлось продавать несозревший урожай на корм скоту через увядание посевов под палящим солнцем.
После весенних морозов, которые повредили посевы сахарной свеклы и ударили по виноградникам и фруктовым деревьям, на Европу обрушились ливни и наводнения. Чрезмерные осадки обусловили риск грибковых заболеваний зерна, сделав невозможным работу техники на промокших полях.
Формирование погодных инфляционных факторов
Если рассматривать ключевые продовольственные товары в разрезе товарных групп, то картина не сильно отличается в разрезе зерна, растительного масла, молочных продуктов, мяса или сахара. Эта корреляция имеет смысл, особенно с учетом того, что многим из этих продуктов присущи общие характеристики, дополняющие друг друга или выращиваются на одной и той же земле.
Сейчас большинство рынков перешло в режим сильной бэквордации (backwardation), что указывает на краткосрочный дефицит предложения, который должен уменьшиться после пополнения урожая. Однако аналитики Rabobank по-прежнему скептически относятся к пополнению запасов.
Прогнозы цен Rabobank на сою, кукурузу и пшеницу — сырье для хлеба, мяса, молочных продуктов, биотоплива и многое другое — отвечают нынешним уровням и превышают фьючерсную кривую до 2022 года.
Другие производные факторы увеличения цен
Сегодняшняя траектория движения цен показывает, что не хватило дальновидности, устойчивости или финансовой силы для накопления в годы изобилия. Впрочем, многие существует других факторов. В недавнем отчете Rabobank уже были охвачены ключевые движущие силы бычьего сельскохозяйственного рынка. Источниками рисковых факторов является падение акций экспортеров стремительно упали до 7-летних минимумов. Также, это огромные масштабы китайского импорта. Это также сложность быстро увеличить предложение. Безусловно, речь идет также о плохих погодных условиях. Страны прибегают к продовольственному протекционизму. Затраты на логистику растут, особенно на фрахт, и последнее, спекулянты держат больше товарных фьючерсов.
По иронии судьбы, семь лет изобилия оставляют мировые запасы сельскохозяйственных товаров на низком уровне. До недавнего взлета индекс S&P GS Agri Commodities Market Index падал за последние семь лет, поскольку ценовой шок 2010-2012 годов стимулировал диверсификацию поставок и сдвиг от производителей/экспортеров к уменьшению. Это была хорошая новость для импортеров, но плохая для рынков США, запасы которых в 2019 году неуклонно росли. Торговая война между США и Китаем и проблема COVID-19 также привели к тому, что американские фермеры в ответ снизили посевные площади. Когда в середине 2020 года спрос резко вырос, экспортеры с более высокими затратами, особенно в США, продавали продукцию и магазины. Короче говоря, в США — глобальном продовольственном резервном банке — запасы зерна и масличных семян сократились почти на 30% г/г (см. рис. 1), в первую очередь кукурузы и сои. Более того, опираясь на базовые условия сценария аналитики Rabobank прогнозируют лишь незначительное увеличение в 2021 году.
Китай стимулируя спрос, является одним из ключевых факторов. КНР проводит агрессивные торги на поставку для восполнения дефицита и формирования запасов. Выздоровление от двойной пандемии — африканской чумы свиней и COVID-19 — привело к резкому росту спроса на импорт сельскохозяйственной продукции и, следовательно, мировых цен. Наиболее заметно рост приходится на фуражное зерно, источники энергии для животного белка и этанола: их импорт в Китай вырос почти в три раза за год, чтобы устранить структурный дефицит предложения, который не может быть устранен путем внутреннего производства. Действительно, Китай такую ??потребность в кормах, что прибегает к использованию старых запасов отечественной пшеницы для животноводства – 35 млн метрических тонн только в 2021 году, что эквивалентно производству Канады — в дополнение к растительному маслу и даже свиного сала.
Аналитики отмечают, что Китай является самым большим фактором колебаний, кроме погоды/производства. Он может нарушить глобальные балансы сельского хозяйства на долгие годы.
Очевидным решением является более высокий импорт и увеличение внутреннего производства. Ожидается, что в ближайшие годы Китай будет импортировать 35-45 миллионов метрических тонн фуражного зерна в год — намного больше, если радужные производственные ожидания не оправдаются. Внутреннее производство Китая снизится, это усилит структурный дефицит, который требует еще большего импорта зерновых и масличных культур — на целых 15 млн метрических тонн — и повысит мировые цены на кукурузу и сою еще на 30%.
Проблемы дефицита запасов. В ближайшие месяцы фермеры будут бороться за посадку и сбор урожая. Поскольку многие продукты сталкиваются с дефицитом, конкуренция за пахотные земли ограничит потенциальный пополнения запасов. США, например, могут увеличить свои летние посевы только примерно на 5%. Любое производство на пике должно происходить путем повышения урожайности.
Существует повышенный риск протекционистской политики. Многие ключевые экспортеров сельскохозяйственной продукции уже вводят тарифы или экспортные квоты, угрожая свободной торговли, ограничивая цены местных фермеров и внутреннего производства, чтобы цены оставались доступными. Вместо того чтобы выполнять свою важную глобальную роль, такие экспортеры все больше изолируются от мировых рынков: РФ, один из крупнейших в мире экспортеров пшеницы, ввела налоги на экспорт зерна; Экспортные квоты ввела Украина и Аргентина, которая является крупнейшим экспортером белковых кормов.
Создались условия логистической напряженности. АЧС, COVID и погодные явления приводят к изменениям спроса, которые поставщики не могут предсказать или с легкостью отреагировать. Цены на фрахт подскочили до рекордных значений для контейнеров: навалочные грузы (измеряемые с помощью Baltic Dry Index) также значительно выросли, что привело к задержкам и вытеснения поставок: естественно, эти высокие цены сильно ложатся на импортеров.
Спекулятивный фактор также существенный. Фонды Уолл-стрит уже держат позиции в деньгах по сое и кукурузе — это, безусловно, их самая чистая длинная позиция. Инвесторы рынка в настоящее время имеют контракты на зерно, семена масличных культур и животноводство на общую сумму почти 50 млрд долларов США, или 35% от стоимости всего экспорта сельскохозяйственной продукции США в 2020 году.
Масштаб проблем становится существенным из-за действий центральных банков. Рынки привыкли к жесткой монетарной политики с 2008 года. Однако агрессивность нынешней политики ФРС, которая сейчас направлена ??на то, чтобы позволить экономике «разогреться», а также переход к массовой экспансионистской фискальной политики США, изменили восприятие рынками будущего, породив инфляционные риски. Инвесторы ответили, хеджируя активы: акции, собственность и золото/биткоины.
В Rabobank предполагают, что инфляция на сельскохозяйственные товары около 100% приведет к зарегистрированной глобальной инфляции цен на продовольствие на уровне около 12%. Это отражает инфляцию пищевых продуктов ОЭСР на уровне 6-8% в недавних случаях дефицита, признавая при этом, что в некоторых секторах и на рынках она имела тенденцию быть выше, особенно в странах, зависящих от импорта.
Аналитики Rabobank отмечают, что в региональном разрезе в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе процент индивидуальных доходов, потраченных на питание, растет с 9,3% до 10,4%; в Европе и Центральной Азии с 8,6% до 9,6%, в Латинской Америке с 11,5% до 12,9%; Ближний Восток те же 11,5% до 12,9%; Северная Америка от 5,1% до 5,7%; Южная Азия с 16,9% до 19,0%; а в Африке к югу от Сахары — с 20,7% до 23,2%.
Напомним, расходы населения Украины на продукты имеют высокий удельный вес в потребительской корзине и составляют — 41%.
Цены и общественные возмущения
Продовольственная инфляция — это котел, в котором варятся революции: именно так можно сравнить скачок мировых цен в начале 201 лет спровоцировав беспорядки на Ближнем Востоке, ставшие известными как Арабская весна.
Стоит отметить, в таких условиях страдают слабые экономики, в которых доходы населения низкие, а доля расходов на еду в семейных бюджетах максимальная, отмечает Майкл Эвери, аналитик Rabobank.
В худшем, гипотетическом случае мир может получить инфляцию невиданных масштабов с резким обострением проблемы голода в бедных государствах, считают в Rabobank. Ведь, кроме засухи и других проявлений экстремальной погоды, сказываются сбои в цепочках поставок, которые так и не удалось восстановить после пандемии.
Первые симптомы голодных бунтов уже проявляются: граждане Кубы требуют отставки коммунистического правительства, в Иране тысячи людей выходят на протесты из-за нехватки воды, а в Ливане больше половины населения вместе оказались за чертой бедности после дефолта и гиперинфляции.
В итоге стоит отметить, по данным ООН, к концу 2020 году в мире голодали 768 млн человек, из которых две трети — это жители Африки южнее Сахары (264 млн человек) и Южной Азии (305 млн). (Новости/Пищепром Украины)
