Российские власти создали и поддерживают антирыночный сектор в агропроме, которому важнее экспортные поставки и бюджетные выплаты, а не запросы собственного населения. Такой вывод следует из “антирыночного парадокса”: на России падают спрос и потребление молока, мяса, рыбы или фруктов, а Минсельхоз обещает господдержку наращиванию производства этой же продукции.
Росстат сообщает о продолжающемся росте потребительских цен. Молоко и сливочное масло, например, за январь-октябрь 2016 г. по сравнению с таким же периодом года 2015 подорожало на 7,6%. А подсолнечное масло – почти на 19%. В целом продовольственные товары подорожали на 6,2%. Причем в это же время падают объемы продаж и соответственно – объемы потребления этих продуктов. Если среднероссийских доходов за 9 месяцев 2014 г. хватало, чтобы купить, например, 360 кг подсолнечного масла, то за тот же период 2016 г. можно было купить уже только 262,5 кг. Молока за тот же период 2014 г. можно было купить больше 542 л. А в этом году – только 514,6 л. Такая же картина и с мясом: вместо 103,9 кг говядины среднестатистический гражданин может купить лишь 92,9 кг. Платежеспособный спрос на курятину из-за роста цен также снизился: с 226,8 до 221,4 кг. По сообщению института маркетинговых исследований Gfk, за год, с июля 2015 г. до июля 2016-го, продажи молочных продуктов и мяса сократились в физическом выражении на 0,5 и 0,8%. Больше всего потребители стали экономить на бакалее (-3,8%), хлебобулочных изделиях (-7%), а также рыбе и морепродуктах (-7,4%).
Но аграрии как будто не замечают, что россияне уже не могут позволить себе оплачивать прежние объемы подорожавшего продовольствия. За три квартала производство разных видов мяса увеличилось на 7%. По данным региональных органов управления агропромом, валовой сбор тепличных овощных культур по состоянию на 1 ноября 2016 г. составил 519,4 тыс. т, это на 20% больше, чем годом ранее. Замминистра сельского хозяйства Игорь Кузин прогнозирует в 2016 году общий рост производства сельхозпродукции на 3%. “Государство, на мой взгляд, занимается фикцией, потому что у людей нет денег, а власти требуют производить больше”, – сказал генеральный директор совхоза им. Ленина Павел Грудинин.
Вопреки рыночной логике рост производства не приводит к падению цен. И для Минсельхоза под руководством Александра Ткачева такая ситуация, похоже, не является серьезной проблемой. Огурцов и помидоров собирать стали больше, а цены на них выросли: по данным Росстата на 24 октября, средняя потребительская цена на свежие огурцы выросла за неделю на 7,8%, помидоры подорожали на 9,8%. Объяснение этому дисбалансу спроса и предложения видится простое: еда уходит на другие, более “хлебные” рынки. А сам Минсельхоз обещает начать все новые виды продовольственных интервенций.
“Мы не должны и не работаем только на внутренний рынок. Заниматься интересами 146 млн. не самых богатых людей неправильно. На планете живут 7,4 млрд. человек, и 3 млрд. из них – по соседству с нами, в Китае и Индии, – поясняет глава исполкома Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин. – Нельзя быть успешным только на внутреннем рынке, необходимо производить глобально конкурентный продукт”.
Похоже, этот подход возобладал и в правительстве. Если лишнее молоко, сливочное масло и сыр правительство готово снять с рынка за счет закупочных интервенций, то для остальной еды есть экспорт. На днях, например, подписано российско-китайское коммюнике об укреплении сотрудничества в области продукции сельского хозяйства. Наращивание объемов производства заложено во всех программах Минсельхоза, при этом оно серьезно субсидируется из федерального бюджета. На реализацию госпрограммы в 2017 г. заложено 204,5 млрд. руб., в этом году Минсельхоз уже перечислил в регионы субсидии на 150 млрд. руб. Но получается, что власти субсидируют не внутренний спрос, а увеличение экспорта, заодно снимая излишки с российского рынка, поддерживая таким образом и рост цен на местных прилавках.
“Государство может по-разному стимулировать производство. С одной стороны, помогая незащищенным слоям населения, с другой стороны, создавая привлекательные условия для добросовестных инвесторов, а не хапуг, желающих подработать на дефиците, – сказала эксперт молочной отрасли Татьяна Рыбалова. – Нужны комплексные меры по стимулированию спроса, но их нет, есть только слова”. Эксперт считает, что ценообразование в России идет стихийно, а падающий спрос ограничивает рост цен. В США 78% аграрного бюджета приходится на продовольственную поддержку малообеспеченных граждан. “У нас не хватает материальных ресурсов, чтобы использовать положительный зарубежный опыт для стимулирования спроса”, – считает Рыбалова.
“Экспорт не может быть драйвером сельского хозяйства. Им может быть только внутреннее потребление”, – считает Грудинин. Управляющий партнер компании Kirikov Group Даниил Кириков считает, что к наращиванию экспорта бизнес стимулирует рост масштабов производства на фоне затоваренности внутреннего рынка. “В январе-апреле 2016 г. поставки российской сельхозпродукции за рубеж в долларовом выражении выросли в пять раз, в количественном – на 30,5%, – напоминает он. – Поставки сельхозпродукции за границу ежегодно приносят доход в размере приблизительно $15 млрд., значительная часть которого в виде налогов уходит в казну. Доходы от экспорта не могут в полной мере восполнить потери потребителей: размеры фискального бремени и высокие ставки по кредитам минимизируют возможности предпринимателей по инвестициям в расширение производства или снижению цен, в то время как государство перераспределяет полученные средства преимущественно на нужды содержания административного и силового аппарата”, – говорит Кириков. (НГ/ Пищепром Украины)