Россия: холдинг «Агропромкомплектация» на рынке свинины в 2013 году

Двадцать передовых российских производителей свинины по производственной эффективности ничем иностранцам не уступают. Вступление в ВТО и падение цен поставило крест на сверхприбылях, но их бизнес остается доходным.

После того как в начале прошлого десятилетия в России были выстроены таможенные редуты в виде пошлин и системы квотирования, животноводство пережило настоящий бум инвестиций. Возникло “новое сельское хозяйство” – крупное, высокотехнологичное, четко реагирующее на рынок и весьма конкурентоспособное. Сегодня это уже не просто точка роста, а крупный сегмент, который задает тон во всем секторе: “постсоветские” комплексы обеспечивают более половины производства мяса птицы и треть – свинины. Лакмусовая бумажка эффективности животноводческих хозяйств – коэффициент конверсии корма, показывающий, сколько условных единиц корма тратит предприятие на единицу привеса скота или птицы. В советские времена в свиноводстве этот показатель составлял от 8 до 11 единиц, у сегодняшних передовых российских компаний АПК он снижен до 3 и даже меньше. Передовики ничем не уступают лучшим иностранным предприятиям. Один из таких – холдинг “Агропромкомплектация”, который в последние годы активно расширял свиноводческий бизнес. Даже в нынешнем году, когда цены на свинину резко обвалились из-за присоединения России к ВТО, а молочное направление показало отрицательную динамику, холдинг ввел в строй несколько крупных комплексов и более чем удвоил поголовье.

Мы решили поговорить с генеральным директором и контролирующим акционером агропредприятия Сергеем Новиковым о том, как организовать передовой аграрный бизнес, сколько можно на этом заработать и как решать проблемы, стоящие перед отраслью.

– Когда вы начали заниматься сельским хозяйством?

– Когда я только научился ходить, мне сразу дали вилы и лопату, в сарае убирал за поросятами и телятами навоз, ходил сено косить с отцом. В молодости довелось за штурвалом комбайна открутить пять сезонов в студотряде. Я же выходец из Северного Казахстана, а там в социалистические времена, когда начиналась уборочная, всех “ставили под ружье”.

– А как пришли в агробизнес?

– Я работал в агрокомбинате “Боровое” начальником отдела снабжения. Это было громадное предприятие, которое входило в десятку крупнейших в СССР. В 1988 г. я создал кооператив по нефондовому снабжению. Потом вышли законы об аренде, об акционерных обществах, мы переорганизовывались, но как было общество “Агропромкомплектация” изначально, так и остается, названия не меняли. В этом году нам исполнилось 25 лет.

– В России-то как оказались?

– В 1993 г. на нашей бывшей родине начались серьезные проблемы вроде отключения электричества, воды и газа. Я основной костяк команды перевел в Зеленоград и в Тверскую область, в район Конаково. На одном из мероприятий познакомились с местными людьми, завязались отношения. В Зеленограде мы построили торгово-офисный комплекс, собственную пекарню, цех по производству мясных и рыбных полуфабрикатов, организовали розничную сеть магазинов. Потом, когда обосновались, я перевез из Казахстана еще 450 человек. Встал вопрос, куда их пристроить. Поехали к главе Тверской области, говорим: “Надо что-то с людьми делать, ведь это же не какие-то абстрактные мигранты, а наши русские люди”. Он говорит: “Ну забирай вот совхоз, $2 млн. долгов – по электроэнергии, по газу, по налогам… Перспектив у него все равно никаких”. На месте этих развалин мы создали молочное хозяйство, купили 5 тыс. га земель этого же совхоза для кормопроизводства. Ну и пошло. Когда посчитали, получилось, что из технологических и экономических соображений надо иметь не менее 1200 дойных голов. Затем поняли, чтобы создать устойчивый и независимый бизнес, надо строить свою переработку и заниматься сбытом.

Интерес к свиноводству пришел после того, как в середине прошлого десятилетия были пущены госпрограммы развития сельского хозяйства, были введены жесткое квотирование импорта мяса и высокие пошлины на его ввоз. Понадобилась собственная кормовая база, и мы пришли в Курскую область.

Сейчас молочное скотоводство для нас уже второстепенное направление, главное – свиноводство. В прошлом году мы пустили несколько крупных свинокомплексов в Курской области, начали строить новую бойню на 1,5 млн. голов, она будет одной из самых крупных и современных в России, проектируем селекционно-генетический центр (нуклеус) на 2,5 тыс. голов чистопородных свиней. У нас есть небольшой завод стотонник, где сразу же перерабатывается вся молочная продукция, а также свой мясокомбинат – выпускаем около 250 наименований колбасных изделий под собственными брэндами. Все это в основном продаем в Центральном федеральном округе, в Москве, через собственные торговые дома. Часть продукции продаем через розничные сети. Сейчас начинаем разворачивать в Москве сеть кафе под брэндом “Фермерская лавка. Ближние Горки”, нацеленную на премиальный сегмент. Мы отстроили самодостаточный вертикально интегрированный холдинг “от поля до прилавка”.

– У “Агропромкомплектации” хорошие производственные показатели, коэффициент конверсии корма у вас не хуже, чем у европейской или американской фермы. Как вы этого достигли? И как обстоят дела со вторым вашим направлением – молочным животноводством?

– Конверсия корма в среднем по нашим пяти свинокомплексам – 2,7 единицы, а на Троицком, где проводим эксперимент, этот показатель равен 2,45 (в среднем у передовых российских свинокомплексов этот показатель составляет 3 – “Эксперт”). Мы анализировали данные, и получается, что из мировой элиты, сотни ведущих свинокомплексов, мы где-то на 25 месте находимся. До середины 2012 г., пока не началась засуха и фуражные корма не подорожали, себестоимость свинины была 47 руб. – это почти вдвое ниже цены реализации.

У нас хорошая генетика, мы создали свой нуклеус. Вообще говоря, все наши ведущие производители свинины – “Мираторг”, “Черкизово”, “Белогорье” – ничем иностранцам не уступают. 20 ведущих российских свинокомплексов – на мировом уровне.

По молочной продукции технологические показатели тоже неплохие. Надои – 8,5 тыс. л на фуражную корову (в среднем по России этот показатель – всего 4,98 тыс. л). Можем их “разгонять” и до 10-12 тыс. л, но не делаем этого сознательно. Это отрицательно сказывается на здоровье животных.

В отличие от старых ферм животных как попало в стойлах мы не смешиваем, используем передовую “конвейерно-цеховую” технологию. Телята у нас находятся в специальных домиках, есть отдельное помещение для молодняка, отдельный цех по нетелям и отдельно цех по сухостойным животным. Если вакцинируем скот, переводим его в специальный зал, чтобы не смешивалось молоко от обычных и вакцинированных животных. По всем показателям качества продукции мы выдерживаем евростандарт: 3,4% – белок, 4,2% – жир, все молоко высшего сорта. При этом всю нашу гигантскую молочную ферму обслуживают только 28 человек. Все основные процессы – поение, вентиляция, доение – автоматизированы.

– Почему в российском молочном скотоводстве так мало передовых хозяйств? Каковы главные проблемы “серой массы” отсталых предприятий отрасли?

– Процентов пятьдесят успеха связано с тем, что я смог найти толковые кадры для всех уровней бизнеса – от механизаторов и доярок до управленцев. В основном это были наши люди, с которыми я уже поработал в Казахстане. За ними потянулись и местные. И хороший баланс сложился. Набрать кадры из местных, между прочим, очень непросто. Ведь, знаете, юго-восток Тверской области, пограничье с Московской областью, – это своеобразная курортная зона, здесь обосновалось много дачников из столицы. Причем богатых дачников. Механизатор у нас получает больше 30 тыс. руб., но тот, кто для этой работы годится, рассуждает так: “Зачем мне это? Я возьму пять дачных участков, буду тихонько подстригать на них травку. Ну присматривать за ними иногда – те же деньги за нехлопотную работу”.

Чтобы разрулить кадровую проблему, пришлось решать вопросы с жильем для специалистов и даже для механизаторов. Кстати, бытовавшее с советских времен представление, будто механизатор – это такая низкоквалифицированная и малооплачиваемая работа, для современного агробизнеса – нонсенс. Нормальный кормоуборочный комбайн стоит 6-10 млн. руб., туда кого попало не посадишь, в современном агробизнесе оператору такой техники нельзя мало платить.

Тщательно подбирали и среднее звено специалистов – зоотехников, ветеринаров. Я в свое время много занимался этим вопросом, даже был непосредственно знаком с ректорами ряда университетов, Агроинженерного, Тимирязевки, Скрябинки. Встречался и общался с деканами, вытаскивал студентов четвертого курса, “вел” их. Но обнаружились две принципиальные проблемы. Как там учили в 60-е годы надаивать 4,5 тыс. л от коровы, так и сейчас учат. На днях я смотрел курсовую одного из студентов – они пишут про то, как возделывать пашню трактором ДТ-75 и плугом ПН-3. И это в трех ведущих аграрных вузах страны.

Вторая проблема московского студента – после столицы его на сельскую ферму не затащишь. Сразу после практики он опять бежит в Москву торговать, в какой-нибудь ветклинике или в западной компании, продающей витамины. Мы это увидели и сначала думали, что это проблема жителей столичного региона, стали “вести” парней из глубинки, но результат получился тот же самый. Сегодня пошли по другому методу, работаем с региональными вузами – Оренбург, Омск, Мордовия. Смотрим ребят, которые пришли из деревни, после того как они отучились в региональных вузах, подтягиваем их сюда, обучаем. Берем на практику, потом сразу заключаем долгосрочные договоры на работу.

– Часто приходится слышать о проблеме мотивации селян: основная масса ни к чему не стремится, кропотливой работе для карьерного роста предпочитает менее хлопотное воровство.

– Я на примере нашего мясокомбината могу сказать: 10% сырья мы закладываем на воровство. Доходит до того, что между ног выносят, кусок вырезки в полиэтилен заворачивают. Нужен жесткий контроль, причем не только в виде ЧОПа, но и так, чтобы работала автоматика, электроника, видеофиксация и системы учета. У нас, например, кормовоз сегодня заходит на комбикормовый завод, загружается, тут же данные по загрузке с весов уходят в компьютерную систему. На машине стоит навигатор. Пока она едет на свинокомплекс, мы полностью фиксируем маршрут, если остановка больше 5 минут – срабатывает система контроля. Приходит на свинокомплекс – разгружается, опять система фиксирует, за сколько минут он разгрузился и сколько довез, вес нетто, брутто – все данные уходят в программу. Она сама их анализирует, если что-то не так, указывает на проблему или нестыковки.

– В нынешнем году в России впервые упали надои молока. После вступления в ВТО наблюдалось обвальное падение цен на свинину. Отраслевые игроки требуют срочной и масштабной государственной поддержки, даже передовые компании кричат об убытках. Так ли уж все плохо?

– Молочное направление всегда было самым сложным в сельском хозяйстве – и технологически, и экономически. Это единственное крупное направление, которое за 8 лет не продвинулось по валовым показателям производства, в 2012 г. надои молока упали с 33 до 32 млн. т. На самом деле ситуация еще хуже. На переработку, по отчетным данным, сдается лишь 15 млн. т молока, остальное якобы выпивается в личных подворьях. Хотя всем понятно, что это приписки. Я своими глазами вижу, как за последние годы резко сократилось поголовье у частников. Еще в 2000 г. в Тверской области, в районе нашей Дмитровой Горы, частное стадо было 1000 голов, а сегодня – 50. То же самое в Курской области.

В свиноводстве до августа-сентября прошлого года все было замечательно, рентабельность была выше 40%. “Живок” продавали по 95 руб./кг. И вдруг почти в один момент это все обрушилось. После вступления в ВТО и произошел скачкообразный рост импорта, который обрушил цены. Ситуация закрутилась как снежный ком – все низкоэффективные хозяйства, старые свинокомплексы, где плохая генетика, начали активно вырезать не только товарное поголовье, но и свиноматок, и весь мелковес. Предложение на рынке выросло на 38%, цена упала до беспрецедентно низкого уровня – 58 руб./кг. Дело дошло до того, что импортировать этот продукт стало невыгодно. Ситуацию усугубила засуха. В прошлом году стоимость фуражного зерна выросла с 4,5 до 11-12 руб./кг – это беспрецедентный уровень, исторический рекорд. Даже самые эффективные наши производители оказались в убытке.

– Но долгие годы “живок” и полутуши свиней у нас стоили где-то на 60% дороже, чем за рубежом, и даже теперь они все еще дороже импортных. Молоко, даже после многолетней стагнации цен, на 20% дороже, чем у иностранцев, включая наших ближайших соседей – Литву, Беларусь, Украину. Почему?

– Сегодня канадский, американский, европейский фермер может получить кредит в среднем под 2,5% годовых и на 25 лет. Европейцы получают субсидию в среднем около 400 евро/га, американцы – $250/га, а у нас сегодня аграриям собираются выдать 250-500 руб./га. Дайте нам сегодня столько же, поставьте нас в равные условия.

Есть куча других проблем. Например, высокопродуктивный породный скот. Его мы очень дорого покупаем за границей, своего, к сожалению, нет. У нас выше транзакционные издержки. Мы даже на бухгалтерию, на охрану тратим кучу денег. Я содержу 250 “бойцов”; на каждом свинокомплексе надо ставить по 4-6 человек охранников, наша полиция не в состоянии обеспечить такой же уровень правопорядка, как за рубежом. Еще один важный момент – логистика и инфраструктура. Американцы могут продукцию возить сорокатонными кормовозами, а мы только двадцатитонными. Электричество, все коммуникации к этой ферме, жилье – все это делается за рубежом бесплатно, за счет бюджетных средств. Я был не так давно у знакомого немца, который из Казахстана эмигрировал в Германию. Встал в шесть утра прогуляться. Так там ко всем их мелким полям в 200 м шириной нормальная дорога подходит. А у нас? Я уже целый год сужусь с администрацией Конаковского района по поводу разрушившегося муниципального моста. Через него шла дорога к нашим участкам площадью 1 тыс. га, так что мост для хозяйства был очень важен. Пока разные инстанции наверху выясняли, чей этот несчастный мост, наступила посевная, пришлось его за свой счет починить. А это 1 млн. руб.

– А как все обозначенные вами проблемы соотносятся с ценой на молоко у наших ближайших соседей? У белорусов большинства этих преимуществ нет, у украинцев и подавно.

– Об Украине говорить не буду, там сплошной мухлеж и проблемы с качеством. Поговорим о Беларуси. Недавно ко мне приезжал глава молочного хозяйства оттуда, мы с ним подробно поговорили, кто и как работает. Знаете, почему у них 11-12 руб. сегодня 1 л молока стоит?

– Почему?

– Потому что Беларусь, построив комплекс (а строят там за счет государства), сдает его в долгосрочную аренду или в управление сельскохозяйственному предприятию, коллективу. Ставка арендной платы близка к нулю. До вступления в ВТО с Беларусью у нас были четкие договоренности по балансу поставки молочных продуктов: столько вы можете поставить сухого молока, столько сметаны, столько еще чего-то. Сегодня со вступлением в ВТО этот барьер убрали.

Величина отдельных издержек в российском и зарубежном свиноводстве, руб.

* – эффективное производство.

Источник: расчет “Эксперта” на основе предоставленных данных (презентация Национального союза свиноводов).

– Вы можете оценить долю дополнительных затрат на подведение инфраструктуры в ваших инвестпроектах?

– Где-то 10-20%. Но тут надо признаться, что в некоторых субъектах региональные власти эти расходы берут на себя, в тех же Курской, Белгородской областях. А в большинстве, включая Тверскую, – нет. В Тверской области руководство втянуло меня в проект строительства свинокомплекса во Ржеве; областное руководство мне лично пообещало, что 20% затрат будет профинансировано регионом. В итоге развели руками, говорят: слушай, денег нет, вот вам 0,1% софинансирования, вопрос с коммуникациями тоже не решили. В итоге мои специалисты посчитали разницу по стоимости между этим проектом и аналогичным в Курской области, она составила 320 млн. руб. Это при общих затратах в 2,2 млрд. Понятно, где сельское хозяйство будет развиваться. Это, кстати, еще и о том говорит, что аграрную политику должны определять не субъекты, а федеральное правительство.

– Главный инструмент поддержки АПК в России – субсидирование процентных платежей по кредитам на самые разные цели. Обычно в две трети ставки рефинансирования, а часто и больше. Вот вы под какой процент основную массу кредитов получаете?

– Раньше – от 12% до 16% годовых в рублях. После вычета субсидии получается 5-6%.

– Многие вам вообще бы позавидовали. Фактическая процентная ставка может оказаться ниже уровня инфляции, то есть стоимость денег для заемщика будет отрицательной. После разговоров с вашими коллегами сложилось впечатление, что большей проблемой для отрасли является уже не уровень ставок, а условия предоставления кредита – короткий льготный период и отсутствие длинных денег. Это особенно большая проблема для молочного бизнеса, который имеет длительные сроки окупаемости. Как у вас обстоят дела с длинными кредитами?

– Мы пролонгировали кредиты на срок до 11 лет. Для развития молочного скотоводства нужны кредиты на 15 лет минимум. В идеале мы мечтали бы получать кредиты на 15-25 лет под 2,5% годовых.

Вот смотрите, у меня производственная себестоимость молока была 11 руб., а с амортизационной нагрузкой и затратами на обслуживание кредитов – уже 16-17 руб., а этой весной, в условиях дорогих кормов, она уже до 17,5 дошла. Наше предприятие молоко отпускает по 18,5. Но такую цену можно получить лишь в московском регионе, где много крупных переработчиков вроде “Вимм-Билль-Данна”. В других регионах оно стоит дешевле. Таким образом, мы вынуждены работать с минимальной рентабельностью.

– А как дела со свиноводством? Насколько я понимаю, даже после падения цен на свинину нашим потребителям она обходится дороже, чем иностранцам в своих странах?

– Я был недавно на бойне в Карлсруэ, там закупали свиней по 1,48-1,50 евро/кг. Если учесть логистику и хотя бы 10%-ную наценку, мы получим цену импортного мяса в районе 70 руб. Поэтому сегодня цена на свинину на нашем рынке и держится в районе 75 руб./кг, и такой, видимо, и останется. Ситуация в секторе стабилизировалась. Принят ряд мер, о которых громко не принято говорить. Сейчас выделили средства на дотации для компенсации удорожания кормов.

Согласен, прежняя цена в 95 руб./кг “живка” была неприличной. Мы были в шоколаде, нам не нужны были кредиты, для развития вполне достаточно было собственных средств. Но когда все рухнуло… Падать всегда намного больнее. К тому же надо понимать, что у нас есть разные группы производителей, большинство из них по экономическим и технологическим показателям выглядят гораздо хуже нас.

– Значит, неэффективные производители просто должны уйти с рынка. Почему их должно поддерживать государство? Почему налогоплательщики должны повышать рентабельность отдельно взятого бизнеса?

– Я с вами согласен. Так и встал вопрос в Минсельхозе: мол, ребята, извините, это же рынок, переизбыток продукции, цены упали. Чего вы хотите?

– А в чем они не правы?

– Может, они и правы. Но давайте тогда скажем о другом. Восемь лет назад была разработана государственная концепция развития агрорынка России, которая была утверждена правительством и подписана президентом. В ней были четко указаны цифры, что Россия должна к 2020 г. производить собственного мяса 14 млн. т. Сегодня мы производим 11 млн. т мяса, немногим более 60% от потребления, остальное экспортируем. Если поменялась концепция, то вы объявите открыто, но ни в Минсельхозе, ни в других федеральных структурах об этом почему-то открыто не говорят.

– Вообще-то у нас не плановая экономика…

– Мы говорим о государственной поддержке развития АПК. Наше российское государство сегодня должно ее ввести, как это делается во всех развитых и многих развивающихся странах. Вроде везде рынок, но вы можете представить себе ситуацию, когда Америка попытается зайти со своей курятиной в Европу? Я тоже нет.

Группа компаний “Агропромкомплектация” – вертикально интегрированный холдинг, основные производственные активы которого расположены в Курской, Тверской и Московской областях. В состав холдинга входят 19 производственных единиц, формирующих четыре блока: растениеводство и кормопроизводство, животноводство (разведение свиней и молочного скота), переработка (хладобойни, мясной и молочный комбинат), оптовая и розничная торговля. Земельный банк компании составляет 53 тыс. га сельхозугодий, главным образом в форме пашни под корма и зерно. Основная специализация холдинга – свиноводство. В последние полтора года пущено несколько новых свинокомплексов, поголовье свиней более чем удвоилось и составляет 350 тыс. голов, по этому показателю “Агропромкомплектация” входит в десятку крупнейших российских производителей.

Объемы выпуска товарной продукции – 85 тыс. т свинины, 70 тыс. т переработанной мясной продукции, 70 тыс. т молока в год. Компания продвигает несколько брэндов молочной и мясной продукции (“Дмитрогорский продукт”, “Искренне Ваш” и др.), розничная торговля представлена несколькими сетями магазинов в Центральном регионе, которые реализуют продукцию холдинга. Число сотрудников – 3 тыс. человек. Выручка компании в 2012 г. увеличилась на 40% и составила 6 млрд. руб. При этом холдинг получил около 1 млрд. руб. государственных субсидий, в основном в форме компенсации процентной ставки по кредитам. (Эксперт/Пищепром и продукты питания Украины, СНГ, мира)