В распоряжении Forbes Kazakhstan оказался “План мероприятий по реализации поручений главы государства, данных на расширенном заседании правительства 11 февраля 2015 г.”. Он включает шаги, призванные поддержать национальную экономику в условиях санкций между Россией и Западом, слабого рубля и низких нефтяных цен. Хотя с тех пор этот документ так и не был официально презентован, его отдельные положения уже озвучены различными заинтересованными сторонами. В частности, одной из мер плана значится предоставление тенговой ликвидности АО “НУХ “КазАгро” из средств Единого накопительного пенсионного фонда в 80 млрд. тенге. Эта информация подтверждена самим холдингом – с объяснением того, зачем ему так понадобились средства пенсионеров: “На реализацию приоритетных инвестиционных проектов, в соответствии с мастер-планами Министерства сельского хозяйства РК до 2020 г., необходимо будет направить 1,5 трлн. тенге”.
Мы решили более подробно изучить вопрос финансирования нужд “КазАгро” из государственных источников, для чего проанализировали его отчетность за последние пять лет – с 2010 г. по 2014 г. (показатели прошлого года были взяты из неаудированного отчета).
В современном мире, где многим приходится иметь дело с финансовым сектором, понятие рефинансирования стало почти таким же обыденным, как безналичный расчет. Суть этого процесса – покрытие одного долга за счет другого, как правило, более дешевого. В обществе к человеку, который постоянно занимает деньги, чтобы отдать предыдущие долги, прилипает репутация не очень порядочного. Однако в масштабах крупного бизнеса и больших временных промежутков кредитования рефинанс – вполне здоровый механизм управления финансовыми потоками.
Тем не менее в случае с “КазАгро” ситуация как минимум странная. По сути, процесс финансирования данного института представляет собой выкачивание все новых денег из Нацфонда. Если рассматривать его схематически, все финансовые потоки компании находятся в прямой или косвенной зависимости от нефтяного фонда, который изначально предназначался будущим поколениям.
В этом плане сделка по покупке облигаций “КазАгро” пенсионным фондом (80-миллиардная ликвидность из ЕНПФ предоставляется в виде приобретения ценных бумаг НУХ) – нахождение очередной “кормушки”.
Упрощенная схема финансирования холдинга выглядит следующим образом. За 2010-2014 гг. “КазАгро” для реализации своих программ (об эффективности которых поговорим чуть позже) увеличил количество заемных средств с 223,5 млрд. до 631 млрд. тенге (с $1,5 млрд. до $3,5 млрд. по текущим среднегодовым курсам), то есть почти в 3 раза. При этом из них:
120 млрд. тенге ($1 млрд. по тому курсу) были получены в 2009 г. под 0,02% годовых напрямую из Нацфонда. Примечательно, что эти средства далее “осели” в двух разных статьях баланса – по 60 млрд. тенге в каждой. Первая часть – в обязательствах компании, вторая – в статье “Дополнительно оплаченный капитал”. Подобная “инновационная” методология финансового директората “КазАгро” вызывает как минимум недоумение, поскольку определить заемные средства в капитал – это все равно, что признать, что возвращать их не планируется никогда.
$1 млрд. был получен от иностранных инвесторов в рамках размещения еврооблигаций в 2013 г. – на 10 лет под 4,62%. Дополнительно спустя год “КазАгро” выпустил евробондов еще на 600 млн. евро ($816 млн.) сроком до 2019 г. под 3,25%. Здесь следует признать заслуги руководства НУХ, сумевшего привлечь крупный зарубежный заем под низкий процент, будучи компанией из недобывающей отрасли.
Заемные средства от казахстанских и зарубежных банков в этот период увеличились с 49,3 до 104,8 млрд. тенге (с $335 млн. до $585 млн. соответственно). Суммы займов варьируются от 2 до 10 млрд. тенге. Ставка по ним в среднем составила 5-6% в год. При этом большая часть привлеченных денег – в иностранной валюте. Учитывая, что основные доходы “КазАгро” получает в тенге, повышение обязательств в валюте создает дополнительное давление на компанию.
Наконец, финансирование из ЕНПФ. Хотя в СМИ разразился большой шум по поводу того, что “КазАгро” “покусился” на пенсионные деньги, следует заметить, что на самом деле холдинг уже “залезал” в фонд. На 01.03.2015 г. сумма задолженности составляла более 50 млрд. тенге (чуть более 23 млрд. тенге – через дочернее АО “Продкорпорация”, остальное – напрямую).
Помимо этого, “КазАгро” ежегодно получает краткосрочные беспроцентные займы от Министерства сельского хозяйства. Каждой весной МСХ переводит деньги холдингу на финансирование весенне-полевых работ и осенью – уборочных. А уже к концу года, как правило, в декабре, “КазАгро” возвращает их назад. В 2013 г. от Минсельхоза было получено 60 млрд. тенге, в 2014 г. – 40 млрд. В “экономичной” версии республиканского бюджета 2015-2017 гг. под эти цели выделено по 60 млрд. тенге в год. (Руководство НУХ надеется, что в 2018-2020 гг. уровень господдержки будет не меньше.) В расчеты по росту обязательств компании мы этот пункт не включали. Однако решили упомянуть о том, что, помимо прочего, “КазАгро” имеет дополнительный источник поступлений из казны.
В результате всего перечисленного холдинг сосредоточил в своих активах колоссальную сумму свободных средств – 420 млрд. тенге ($2,3 млрд.). В том числе наличными более 91 млрд. тенге, на счетах в банках – 330 млрд. тенге. На запрос Forbes Kazakhstan, какая необходимость при уровне ликвидности в $2,3 млрд. привлекать дополнительно средства из пенсионного фонда, в компании пояснили, что 236 млрд. из 420 млрд. тенге – заемные средства, которые пойдут на конкретные цели. Еще 100 млрд. тенге – сумма, которую надо в ближайшее время заплатить кредиторам. Остальные же свободные 84 млрд. тенге “не являются чрезмерными для осуществления непрерывной деятельности по кредитованию субъектов АПК”. При этом руководство “КазАгро” указало, что “рынки капитала ограничены”. Видимо, это должно служить обоснованием того, что финансирование привлечено из ЕНПФ, а не у других финансовых институтов.
Тем самым фактически холдинг признает, что средства от “пенсионки” пойдут на погашение займов перед кредиторами. Что ж, закономерный результат агрессивного роста обязательств, который привел к очень сильному давлению кредитных средств. Расходы по погашению только процентов по кредитам увеличились за пять лет с 12 млрд. до 27 млрд. тенге в год. И это учитывая, что выручка компании за этот период неизменно снижалась – с 80 млрд. до 60 млрд. тенге. “КазАгро” оказался в ситуации, когда, пытаясь избежать убытков, вынужден рефинансировать предыдущие займы, в том числе брать деньги у ЕНПФ.
Одним из звеньев схемы выкачивания денег из Нацфонда является прямая связь между ЕНПФ и бюджетом. Дело в том, что согласно текущему законодательству государство гарантирует сохранность пенсионных накоплений и их рост на уровне инфляции. И если ЕНПФ будет испытывать трудности, то нехватку средств покроет бюджет. Казна в свою очередь связана неразрывными путами с Национальным фондом. Причем зависимость госбюджета от него росла последнее время из года в год. В конце “нулевых” сумма трансфертов оттуда составляла $6-7 млрд., достигнув $10 млрд. в 2013 г. В 2014 г. сумма в тенге была та же, хотя из-за девальвации в долларовом эквиваленте она сократилась до $7,5 млрд. Благо в “похудевшем” бюджете на 2015 г. из нефтяного фонда будет взято “всего” 783,5 млрд. тенге ($4,2 млрд.). Однако в случае, если “КазАгро” имеет в планах намерение рефинансировать все свои займы за счет ЕНПФ, это создаст очень большое напряжение, которое “по цепочке” ударит по Нацфонду.
Необходимо также отметить некоторую нелогичность в параметрах нахождения холдингом новых инвесторов. По идее, в процессе рефинансирования процентная ставка от займа к займу должна снижаться. В случае же с “КазАгро” ситуация прямо противоположная. Получив почти бесплатные деньги из Нацфонда, компания отправляется к инвесторам, которые дают средства под 3-6%. Далее НУХ обращается в банки, предоставляющие займы под 6-7%. И в конечном итоге идет в ЕНПФ, выдающий деньги под 8,13% в год. Соответственно, рефинансирование, вместо того чтобы идти “от дорогого к дешевому”, идет по пути “от дешевого к дорогому”.
Дальнейшее развитие событий может привести к двум сценариям. Первый – когда БВУ, просмотрев отчетность “КазАгро”, откажется его финансировать и холдинг будет вынужден все сильнее “налегать” на ЕНПФ. Второй – когда нацкомпания начнет просить своего основного акционера в лице правительства о помощи. А то покроет долги либо из бюджета, либо из Нацфонда.
Вопрос эффективности финансовых затрат, на которые идет государство ради поддержки аграрной отрасли, – отдельный разговор. Однако если рассматривать деятельность “КазАгро” в разрезе сугубо макроэкономических показателей, то особого эффекта выявить не удается. Доля валового выпуска продукции сельского хозяйства в ВВП страны как была на уровне 6,6% в 2010 г., так и осталась такой же в 2014 г. (forbes.kz/Пищепром Украины и мира)
