Агропромышленный комплекс – один из драйверов экономики, ведущий экспортер (свыше 30% отечественного экспорта) и один из крупнейших работодателей (около 3 млн. занятых) в стране. В 2014 г. АПК был единственной отраслью, показывавшей рост – за январь-ноябрь, согласно данным Укрстата, объем сельхозпроизводства вырос на 5%.
Государство не всегда отвечает взаимностью одной из самых стабильных отраслей отечественной экономики. По сравнению с объемом государственной поддержки, выданной, к примеру, угольной промышленности, АПК выглядит “падчерицей”: в 2014 г. агропром получил из бюджета в четыре раза меньше средств (3,4 млрд. грн. против 14 млрд. грн.). “В последние два года практически никакие направления отрасли не получали господдержки, а ее объемы близятся к нулю”, – констатирует председатель Аграрного союза Украины Геннадий Новиков.
Какие точки роста заложены в отечественном сельском хозяйстве, и что может сделать государство для их развития, кроме того, чтобы не мешать?
Налоговая среда и госрегулирование
Барьеры. Непрогнозируемость регулирования, изменение норм в угоду наполнения бюджета. Общий пиетет к отрасли, что блокирует радикальные реформы, и консервативный электорат, который заставляет поддерживать заведомо нерентабельные направления. Наличие профильных налогов, которые расходуются не на нужды отрасли.
Точки роста. Относительно простые способы совершенствования налоговой базы. Формирование узкоспециализированных программ господдержки. Поддержка проектов развития, а не существования действующих хозяйств, которые не вышли на самоокупаемость.
“Заигрывая” с сельским электоратом в попытках обеспечить продовольственную безопасность страны, уже не первое украинское правительство рискует не соблюсти баланс между интересами бизнеса и населения. К примеру, с 1996 г. в Украине действует заградительная пошлина в 50% таможенной стоимости на экспорт живого крупного рогатого скота. Главной причиной ее принятия было резкое снижение поголовья КРС в середине 90-х годов прошлого века. “Предполагалось, что запрет экспорта позитивно отразится на динамике поголовья в Украине, но этого не случилось. Зато фактически это уничтожило рынок экспорта живого КРС (преимущественно в страны Северной Африки), объем которого в середине 1990-х достигал $200 млн.”, – приводит пример генеральный директор компании “Украгроконсалт” Сергей Феофилов. По его убеждению, отмена этой нормы сейчас даст толчок для развития животноводческой инфраструктуры.
Родион Рыбчинский, руководитель службы бизнес-проектов агентства “АПК-Информ”, винит госрегулирование в сдерживании целых направлений пищевой промышленности, среди которых в первую очередь называет мукомольную и крупяную. Главное из действующих ограничений их деятельности – невозможность управлять рентабельностью и оптовыми ценами сбыта.
Государственное регулирование ценообразования действует в отношении 15 групп продовольственных товаров, среди которых – хлеб, “молочка”, некоторые виды мяса и другая пищевая продукция. “Коалиционное соглашение предусматривает создание механизма монетизации льгот для малообеспеченных слоев населения. Следует отказаться от их (непрямого) дотирования за счет сельхозпроизводителей и переработчиков”, – считает Рыбчинский. По его мнению, отставание Украины от мировых тенденций в этих отраслях обусловлено отсутствием мотивации у производителей вкладывать средства в развитие и технологическую модернизацию. “Все упирается в цену социальных продуктов питания”, – резюмирует эксперт.
Также аграрии, как впрочем, и бизнес из других секторов, нарекают на непредсказуемость отечественного законотворчества. Изменения в Налоговом кодексе, принятые Верховной Радой в канун Нового года, предусматривают повышение налоговой нагрузки как в целом, так и отдельно на продовольственный сектор. При этом ликвидируется главная льгота аграриев – спецрежим налогообложения по НДС, позволявший сельхозпроизводителям аккумулировать около 14 млрд. грн. ежегодно.
Биотопливо
Барьеры. Мощное бензиновое лобби. Отсутствие законодательного регулирования. Недостаток мощностей по переработке.
Точки роста. Избыточные урожаи кукурузы, которая является основным сырьем для биоэтанола и биодизеля. Зависимость от энергоносителей, которая будет стимулировать внутреннее производство из возобновляемых ресурсов.
Один из пробелов отечественного АПК – биотопливная промышленность. В ней кроется потенциал как диверсификации источников энергии, так и создания дополнительного спроса на энергетические культуры.
По мнению Родиона Рыбчинского, в течение 3-4 лет объемы ежегодного производства кукурузы – одного из главных видов сырья для производства биоэтанола и биодизеля – могут вырасти до 50 млн. т. В 2014 г. аграрии собрали около 26 млн. т этой культуры. “Биотопливная промышленность у нас сейчас отсутствует. Ее развитие повлечет за собой также развитие животноводства, так как вторичные продукты переработки (сырья для биотоплива) используются как корма для сельскохозяйственных животных”, – прогнозирует он.
Первоочередной мерой для стимулирования производства биотоплива Рыбчинский считает создание законодательной базы, которая позволила бы смесевым бензинам появиться в продаже. Поддержка государства в этой отрасли необязательно должна выражаться в дотациях. “Предприятиям, которые будут строить биотопливные комплексы, нужно дать льготы по налогообложению (к примеру, отсрочку уплаты НДС или при ввозе оборудования)”, – считает он.
Развитие фермерских хозяйств
Барьеры. Усложненный доступ к банковским кредитам и ресурсам международных финансовых организаций. Отсутствие собственных инфраструктурных объектов для обеспечения полноценной производственной цепочки.
Точки роста. Уход с рынка ряда крупных агрохолдингов. Сворачивание тренда укрупнения хозяйств. Необходимость в относительно небольших объемах оборотных средств.
Геннадий Новиков считает, что развитие малого и среднего агробизнеса – это наибольшая точка роста АПК. “Агрохолдинги себя уже исчерпали, а эти (малые и средние) формы еще не начинали работать”, – полагает он. “Начать работать” им мешает отсутствие своей инфраструктуры и ограничения, связанные с требованиями к безопасности продуктов питания.
Большинство крупных компаний АПК самостоятельно развивают логистику: строят элеваторы и портовые терминалы, формируют речную инфраструктуру. Это приводит к тому, что большинство логистических мощностей концентрируется в их, а не в общественной собственности. “Малому и среднему бизнесу хотелось бы, чтобы рыночная логистика имела кооперативное начало, а не принадлежала трем-четырем компаниям, как это есть сегодня. Необходимо построить ее именно для этой категории производителей”, – поясняет Новиков.
Он убежден, что при наличии соответствующей инфраструктуры МСБ мог бы конкурировать по объемам экспорта с агрохолдингами. Эксперт приводит в пример ЕС: в 2013 г. европейские аграрии экспортировали продовольствия на 120 млрд. евро. При этом компаний, сравнимых по размеру с украинскими агрохолдингами, в европейском АПК нет.
На малые формы хозяйствования в Украине приходится львиная доля производства животноводческой продукции. По словам Новикова, в этом сегменте есть большая проблема доступа игроков к организованному рынку. Она станет еще больше с 1 января 2015 г., когда вступил в силу запрет на подворный забой скота – аграрии жалуются на отсутствие сертифицированных пунктов забоя.
Развитие переработки
Барьеры. Высокие стартовые инвестиции. Отсутствие налаженного сбыта. Необходимость сертификации по международным стандартам.
Точки роста. Отложенный спрос на инвестиции. Высокая маржинальность бизнеса. Снижение зависимости от внешней конъюнктуры на сырьевых рынках.
В 2013/2014 маркетинговом году поставки украинского зерна на экспорт превысили 30 млн. т. За второе полугодие календарного года Украина уже экспортировала 18 млн. т из 64 млн. т нового урожая зерновых, так что результат по итогам года будет близок к предыдущему рекорду. При этом аграрии еще не до конца раскрыли потенциал производства. Согласно данным FAO, средняя урожайность зерновых в Украине в 2013 г. составила 4,1 ц/га против 5,3 ц/га в среднем по ЕС.
Но статус второго крупнейшего экспортера зерна в мире подразумевает и критическую зависимость от мировой конъюнктуры. В 2014 г. цены на мировых рынках продовольствия показали существенное снижение по большинству ключевых позиций.
“После падения цен на зерно еще около 18 месяцев назад (с лета 2013 г. кукуруза подешевела почти вдвое до $180-190/т) прибыль и маржа украинского производителя резко сократились, – отмечает Сергей Феофилов. – Причем, по прогнозам авторитетных международных организаций, столь низкие цены на сырьевые товары сохранятся до 2020-2022 гг., когда начнется новый цикл оживления потребления”.
Выход из ситуации эксперт видит в повышении удельного веса зерновых, которые идут на переработку. “Экспорт зерна – стратегический инструмент Украины, наша визитка. В него вовлечен крупный бизнес, громадное число занятых. Но одновременно с наращиванием поставок за рубеж необходимо увеличить переработку”, – указывает Феофилов. По его оценкам, сейчас в Украине ежегодно перерабатывается 15-17 млн. т зерновых, и к 2020 г. этот показатель реально увеличить до 20-22 млн. т.
Диверсифицировать зерновые риски Украина также может, добившись увеличения объемов производства в узких, но высокомаржинальных сегментах. Среди них – плодоовощная продукция, фрукты, ягоды и другие нишевые продукты. “Сейчас появляется все больше игроков среднего уровня в регионах, которые готовы торговать (ими) в торговых сетях. Они вполне хорошо себя чувствуют, выходя большими партиями на рынки соседних стран”, – утверждает и. о. президента Американской торговой палаты в Украине Тарас Качка.
По его словам, господдержка экспортеров необязательно должна быть в виде дотаций на производство. “Государству также следует обратить серьезное внимание на кредитование и страхование экспорта. Эти инструменты значительно снижают стоимость экспортных операций”, – считает Качка. Нелишней для бизнеса будет также помощь коммерческой дипломатии на внешних рынках: способствование в поиске клиентов и популяризация страны. (Forbes-Украина/Пищепром Украины и мира)
