По подсчетам экспертов КАППОЯ, от экспорта плодово-ягодной продукции РК может получать доход до $20 млрд. в год. Все ли верно с подсчетами?
Вчера на казахстанском портале «Капитал» был опубликован интересный материал, в котором эксперты Казахстанской ассоциации производителей и переработчиков винограда, орехоплодных, плодово-ягодных и овощных культур (КАППОЯ) говорят, что Казахстан сможет получать от экспорта плодово-ягодной продукции доход до $20 млрд. в год. Причём планируется совершить такое настоящее экономическое чудо уже к 2025 году.
Эксперты EastFruit отмечают, что это сделает Казахстан крупнейшим мировым экспортёром. Ведь сейчас мировой лидер плодово-ягодного экспорта, которым является Испании, получает доход чуть более $9 млрд. долларов, а Казахстан практически не экспортирует фруктов и ягод, особенно если не учитывать объёмов реэкспорта яблока из санкционных стран в РФ. Поэтому, чтобы достичь подобных вершин, Казахстану нужно будет нарастить экспорт приблизительно в полторы тысячи раз, и это всего лишь за пять лет. Вероятность такого развития событий, учитывая что большинство фруктов и ягод не вступает в плодоношение сразу после посадки, прямо скажем, очень невысокая.
Ниже приводим оригинал опубликованного материала. Предположим, что, вероятнее всего, при публикации была просто допущена ошибка в порядке цифр.
«С ростом уровня доходов жителей КНР их пищевые предпочтения меняются в сторону роста потребления белковой пищи, фруктов и овощей. Благодаря этой тенденции импорт фруктов растет и к 2030 году составит $2,7 млрд., что открывает широчайшие возможности для сельхозпроизводителей из Центральной Азии. Такие выводы озвучили специалисты Всемирного банка в специальном блоге организации 27 июля.
Это позволит ускорить темпы экономического роста, создать новые рабочие места и поможет повысить доходы жителей сельских районов стран ЦА.
По подсчетам экспертов Казахстанской ассоциации производителей и переработчиков винограда, орехоплодных, плодово-ягодных и овощных культур (КАППОЯ), от экспорта плодово-ягодной продукции РК может получать доход до $20 млрд. в год. Об этом в разговоре с корреспондентом «Капитал.kz» рассказала ответственный секретарь КАППОЯ Елена Курганова.
«При условии правильной организации работы отрасли производить высококачественную экспортируемую продукцию в нужных объемах Казахстан сможет к 2025 году», – добавила она.
– Елена, то, что говорят специалисты Всемирного банка про радужные перспективы экспорта фруктов, объективно в отношении Казахстана?
– Объективно, но в первую очередь для экспорта фруктов Казахстану необходимо нарастить объем производимой продукции соответствующего качества. Не по всей стране можно выращивать плодово-ягодные культуры, к «фруктовому» региону относится юго-восточная часть РК, и здесь у производителей есть несколько преимуществ. Во-первых, высокая солнечная инсоляция. Во-вторых, хороший климат, позволяющий выращивать качественную продукцию. В-третьих, почва, разумеется, не такая пушистая как в Украине, но она не менее плодородная. В-четвертых, достаточное количество поливной воды. Кроме того, наши производители меньше используют минеральные удобрения и пестициды, поэтому отечественная продукция может рассматриваться как экологически чистая и пользуется высоким спросом.
Если мы говорим о косточковых культурах – абрикосах, персиках, вишне, сливе, то самые сладкие, вкусные, крупные плоды выращивают в Алматинской и Туркестанской областях. В Алматинской области благоприятные почвенно-климатические условия для выращивания малины и клубники на открытом грунте.
Однако в Казахстане производство фруктов и ягод относительно дорогое по нескольким причинам: высокая стоимость саженцев, которые фермеры вынуждены закупать за рубежом; отсутствие селекции местных сортов. Система капельного орошения дорогая, поэтому не все фермеры могут ее установить. В Казахстане есть заводы, которые производят оборудование для капельного орошения (магистральные трубы и капельную ленту), но насосы, фильтры и расходные материалы импортируются, и это влияет на себестоимость продукции. Кроме того, нет специализированной техники по уходу и сбору урожая. Ну и, разумеется, ручной труд, а ягоды для потребления в свежем виде собираются только вручную, стоит дорого.
– Специалисты Всемирного банка говорят, что по косточковым культурам ведущие позиции в ЦА занимают Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан. То есть мы неконкурентны в сравнении с этими странами?
– Нас обходит Узбекистан, дело в том, что там действует очень хорошая система поддержки фермеров, которые выращивают именно плодово-ягодные культуры. У нас же все затраты ложатся на производителей. Субсидии предоставляются на покупку системы капельного орошения и саженцев, но прежде чем их получить, нужно где-то найти деньги для того, чтобы оплатить все расходы. Поэтому аграрии нуждаются в длинных дешевых кредитах.
Кроме того, субсидируются сорта, которые внесены в государственный реестр Казахстана, интенсивных сортов в нем нет, поскольку не была проведена сортоиспытательная работа.
Возвращаясь к началу нашего разговора про перспективы экспорта, скажу, что для этого нужно иметь валовой объем продукции. На данный момент по ягодам его у нас нет. Казахстан свой рынок не обеспечивает, валовой объем на экспорт у нас может быть пока только по яблокам, по косточковым культурам тоже минимальные объемы производства. Поэтому все, что выращивается, реализуется на внутреннем рынке, хотя есть и поставки с полей в Россию.
– А какова разница между прибылью, которую производители получают от продаж на внутреннем рынке, и от экспорта? Например, косточковых культур.
– 20-30%, но фермерам выгоднее абрикосы и персики продать с поля на российский рынок, чем поставлять их в местные торговые сети, поскольку российские партнеры берут на себя все затраты по логистике. Производители отдают на экспорт самые качественные плоды, соответственно, их стоимость выше. В апреле этого года во время цветения садов в южных областях были заморозки, и косточковые культуры почти не плодоносили, поэтому местной продукции на рынке очень мало.
– Может быть, наши фермеры смогут больше заработать на торговле с китайскими партнерами, чем с российскими? Раз уж в КНР сейчас потребление овощей и фруктов выросло.
– Чтобы выйти на рынок Китая между нашими странами, должны быть подписаны необходимые соглашения. Представители Главного управления надзора за качеством, инспекции и карантина (ГУНКИК) Китая должны приехать в Казахстан, проинспектировать хозяйства, предоставляющие продукцию на экспорт, начиная с момента закупки саженцев до получения урожая. Кроме того, на экспорт уходят плоды и ягоды определенного класса, и этот стандарт должен быть прописан в двусторонних документах, а в данный момент его нет. То есть наше законодательство нужно приводить в соответствие с законодательствами тех стран, куда мы хотим экспортировать свои фрукты и ягоды.
В Россию продавать легче, потому что у нас единое экономическое пространство.
Еще в Казахстане довольно сложно с логистикой, работающие в этой сфере компании в сезон, когда нужны фуры, сильно повышают стоимость перевозок. Не менее острая проблема плодово-ягодного производства заключается в том, что в ней недостаточно квалифицированных агрономов и техников, которые знают все нюансы работы с интенсивными сортами плодово-ягодных культур.
– Вы сказали, что при сборе ягод используется дорогой ручной труд, и это повышает себестоимость ягод, но как раз Всемирный банк видит здесь позитив, потому что создаются рабочие места.
– Верно. Но это палка о двух концах, с одной стороны – фактор роста цены для конечного потребителя, с другой – заработок для населения.
– Сколько в среднем стоит работа сборщика фруктов и ягод?
– Сейчас сезонный рабочий в Алматинской области зарабатывает 5 тыс. тенге в день, плюс развозка и обед. Это связано с тем, что из-за карантина к нам не приехали рабочие из Узбекистана, что привело к росту стоимости рабочей силы. В прошлом году можно было нанять рабочего за 3,5-4 тыс. тенге ($1 – 422.81 тенге) в день без затрат на питание и доставку.
– Сколько рабочих требуется для сбора урожая с одного гектара?
– Зависит от культуры. Если это малина и клубника, то требуется 10 рабочих на гектар, для яблок – 20 человек. Дело в том, что яблоневый сад подразумевает уборку в несколько этапов, а урожай малины и клубники снимают в течение всего сезона – апрель – октябрь в зависимости от сорта – и делать это нужно через день. Поэтому и затраты на сборщиков в яблоневом саду и на ягодной плантации разные.
– Все, что вы перечислили, перечеркивает идею Всемирного банка о том, что экономическое благополучие в ЦА отчасти зависит от выращивания фруктов. Как думаете, его специалисты глубоко не погружались в ситуацию, поэтому так позитивно настроены?
– Разумеется, заявление Всемирного банка основывается на расчетах и дает направление развития для государств Центральной Азии. Если говорить о выращивании плодово-ягодных культур, то это перспективно и выгодно. С одного гектара плантации можно получить доход от 3 млн тенге и выше, учитывая, что на производственную мощность хозяйство, как правило, выходит на четвертый год работы. Плодово-ягодная отрасль не требует больших площадей земли, поэтому в нее можно вовлечь малые хозяйства и семейные предприятия. Для того чтобы она интенсивно развивалась, нужно укомплектовать фермерские хозяйства новыми высокоурожайными сортами, внедрение капельного орошения, соблюдение производителями приемов агротехники, знание основ по сертификации продукции, укрупнение производителей для совместной работы по экспорту продукции». (EastFruit/Пищепром Украины)
