Китай, один из крупнейших в мире потребителей зерна, и Украина, один из ведущих его производителей, имеют все основания для взаимовыгодного сотрудничества. Его основу две страны заложили в 2012 г., подписав долгосрочный контракт на поставку зерновых в КНР и реализацию ряда инфраструктурных проектов в украинском АПК. По условиям договора, Экспортно-импортный банк Китая предоставил Украине кредит в $1,5 млрд., который планировалось использовать на спотовые и форвардные закупки сельхозпродукции.
Оператором от украинской стороны стала Государственная продовольственно-зерновая корпорация (ГПЗКУ). Этот статус привлек к структуре повышенный интерес (что не мешает ей оставаться одним из самых закрытых ведомств в стране даже по меркам госоператоров) и спровоцировал череду смен топ-менеджеров – ни одному из руководителей корпорации не удалось продержаться на этом посту более нескольких месяцев. По информации Forbes, нынешний предправления корпорации Петр Вовчук также в ближайшее время покинет свой кабинет – и. о. главы правления будет назначен Валерий Томиленко.
В конце ноября 2014 г. появилась информация о том, что контракт под угрозой срыва. Китайская национальная корпорация машинной промышленности (ССЕС) в письме на имя премьер-министра Арсения Яценюка нарекала на нарушения графика отгрузок со стороны ГПЗКУ. В самой корпорации письмо трактуют как превентивную меру, направленную против безосновательных претензий чиновников – в частности, открытие уголовных дел против менеджмента из-за планов покупки “Украинской национальной стивидорной компании”. “Дайте нам спокойно отгрузить этот миллион тонн кукурузы”, – настаивает Петр Вовчук, председатель Государственной продовольственно-зерновой корпорации. Помимо административных проблем, на работе ГПЗКУ, как и большинства компаний Украины, сказалась политическая нестабильности и девальвация гривны. Forbes приводит основные тезисы беседы с Петром Вовчуком.
О выполнении контракта с Китаем
Контракты с Китайской национальной корпорацией машинной промышленности (ССЕС), общим количеством 19, были подписаны 25 сентября. Общий объем контрактов – 1,08 млн. т кукурузы. После этого на рабочее место я смог попасть только 1 декабря [против менеджмента компании было открыто уголовное дело из-за намерения покупки “Украинской национальной стивидорной компании”; СБУ заподозрила завышение суммы предложения]. На 1 декабря у нас было отправлено восемь кораблей, каждый приблизительно по 50-60 тыс. т, сейчас на погрузке стоит еще четыре. Мы перенесли все сроки поставок до 31 декабря. И до этой даты все контракты будут выполнены. С китайской стороны к нам претензий нет, они понимают ситуацию, которая сложилась. Это, к сожалению, административные проблемы. И только.
О письме китайцев Яценюку
Письмо, направленное ССЕС в адрес украинского правительства – скорее, требование, чтобы нам дали спокойно отгрузить этот миллион тонн кукурузы. Действие квоты у китайцев заканчивается в январе 2015 г. Об эффективности этой меры можно судить по тому, что я вернулся на рабочее место, и процесс сдвинулся.
О контроле
У ССЕС есть представительство в Киеве, в котором работает 5-6 человек. Каждый день они бывают в нашем офисе. Они знают всю нашу логистику, все наши планы, все цены.
Об объемах экспорта
По итогам календарного года мы выходим на объем закупки зерновых в 3 млн. т (2,450 млн. т уже куплено). Экспорт за первую половину маркетингового года – 2,2 млн. т. Удельный вес китайского направления в экспорте – около 50%, но любые поставки в третьи страны в любом случае согласовываются с ССЕС. В генеральном соглашении оговорены бoльшие объемы – не менее 4 млн. т в год. Но фактический экспорт зависит от величины полученной китайским партнером квоты. В генеральном соглашении прописана договоренность об экспорте пшеницы, ячменя и сои, но мы их не поставляем, поскольку у ССЕС нет квоты на эти культуры.
О долговых обязательствах
Кредитная нагрузка ГПЗКУ – $78 млн. Это проценты, которые мы должны заплатить Эксимбанку (Китай). Никаких других кредитов у корпорации нет. Без согласования с китайскими партнерами мы не имеем права брать кредиты, все имущественные права заложены по нашему контракту.
О ценообразовании
Цена кукурузы для Китая – коммерческая тайна. Могу только сказать, что она выгодная. Наша рентабельность – порядка 10%. Назовите мне трейдера, который зарабатывает больше $5-10 на тонне. Китайцы отлично знают наши внутренние цены, и отлично понимают, что мы должны зарабатывать как минимум $5/т, поскольку мы покрываем обязательства по кредиту Эксимбанка. Цена включает в себя скидку в $5 – в генеральном соглашении прописан дисконт. Так что, если мы покупаем, например, по $250/т, то продаем фактически по $255.
О финрезультатах
Операционная прибыль ГПЗКУ за 11 месяцев – 980 млн. грн. За прошлый год было минус 25 млн. грн. На момент моего назначения в ГПЗКУ убытки корпорации уже составляли 420 млн. грн. Мы сделали большие инвестиции в товарные запасы. Но параллельно с ростом курса доллара нам приходится покупать товар уже по новым ценам. На балансе у нас товарные запасы отражены в гривне, мы постоянно переводим полученные от продаж средства в национальную валюту. Прибыль “на бумаге” мы сможем показать позже, когда начнется возврат валютной выручки, что отразится в январе-феврале 2015 г.
О “коллегах по Китаю”
Помимо нашей компании, квоты на поставку в Китай имеют еще четыре игрока: “Луи Дрейфус”, “Гранум Инвест”, Noble Resources и “Райз”. Суммарный объем их поставок в КНР – приблизительно половина от нашего экспорта туда. Никакой координации и согласования наших действий с ними при работе с китайским рынком нет. У них задача – максимальная прибыль, а у нас – выполнение контракта.
О логистике
Мы отгружаем зерно через порты Одессы, Николаева, Ильичевска, Южный. “Узкое место” – возможности железной дороги, которая перегружена. Особенно это касается предпортовых участков. Например, терминал “ТИС” может принимать 300 вагонов, хотя его мощность – 500. Одесский портовый элеватор получает 140 вагонов при возможности принимать две сотни.
О необходимых инвестициях
Новые элеваторы мы все эти годы (после трансформации ГАК “Хлеб Украины”) не строили. Что-то модернизировали – в первую очередь занимались сушками, в этом году инвестировали в точки отгрузки, чтобы обслуживать в день хотя бы 20 вагонов, а не 6-7, как раньше. Первоочередное требование китайцев – еще один портовый элеватор. Без него мы просто не справимся. У нас непрогнозируемые пиковые нагрузки – в месяц они могут запросить 1 млн. т, а через терминал госкорпорации их как отгрузить?
О не начатых проектах
Вторая часть соглашения с Китаем предусматривает реализацию ряда проектов на $1,5 млрд. Это строительство заводов по производству удобрений, СЗР, импорт сельхозтехники из Китая и других материально-технических ресурсов. Проекты в рамках этой части соглашения на сегодня не реализуются. Мы делаем презентацию проекта, Минагропрод подает ее в Минэкономики, а МЭРТ выносит на рассмотрение в соответствующий комитет. После того как проходит экспертиза и утверждается смета, этот проект согласовывается с ССЕС. После этого документацию на согласование получает Эксимбанк, и в случае одобрения документ возвращается назад в комитет. Презентацию проектов мы сделали, но учитывая процедуру, я не рассчитываю, что эти проекты стартуют в обозримом будущем.
О несостоявшемся проекте в Крыму
Слава Богу, мы не успели втянуться в проект по орошению. В 2012 г. подписали меморандум, начали готовить пилотный проект в Крыму. Представляете – вложить 24 млрд. грн. китайских денег в орошение на полуострове? Правда, этот проект изначально был фантастикой. Земля частная, и тут приходит госкомпания с государственными деньгами и хочет проложить там какую-то трубу. Владелец, даже если соглашается, в любой момент может сказать “иди отсюда” инвестору. Такие проекты могут реализовываться или на земле государственной собственности или на условиях долгосрочной – не менее 30 лет – аренды.
О бесконтрольном качестве
После фактической ликвидации Сельхозинспекции система контроля и мониторинга за качеством зерна в государстве как таковая отсутствует. Ликвидировать госорганы, не создав какие-то другие варианты контроля – это ошибка. У нас уже возникают тотальные проблемы – например, нам поставляют кукурузу с амброзией, и мы должны нести дополнительные затраты, очищая каждую тонну. Или, например, Китай хочет покупать сою. Вся соя – генно-модифицированная, но ГМ-сою китайцы могут купить и в Америке. Отсутствие ГМО – одна из причин, почему мы смогли заключить контракт на поставку кукурузы. Частная лаборатория может провести анализ, но что дальше? Какие санкции можно применить в случае разногласий? Нужно идти в суд, втягиваться в долгий процесс. Когда была Сельхозинспекция – она выполняла функции контроля и арбитража, поэтому было качество.
О потерянных активах
В Крыму у нас было три элеватора. Мы их не перерегистрировали. Как только отрезали воду – полуостров как сельхозрегион перестал существовать. На востоке – на территории “республик” и в зоне АТО – у нас пять элеваторов. Сейчас там поставили снайперов, подогнали БТР и пытаются молоть муку. Общий объем хранения наших предприятий в Крыму и Донецкой области – 550000 т. Урожай в этих регионах мы в этом году не контрактовали – уже весной было понятно, к чему все идет.
О продовольственной безопасности “ДНР”
На захваченной территории проживает около 6 млн. человек. С точки зрения обеспечения продовольствием регион не самодостаточен. Всего в зоне АТО было 45000 га сельхозземель, все остальное – это большая промзона. Я прогнозирую, что регион будет снабжаться контрабандой, как Приднестровье.
О дефиците минудобрений
Я уверен, что весной нас ждет дефицит минудобрений, обеспечение будет максимум 40% от потребности. У нас критическая ситуация – украинские заводы стоят, а импорт из России заблокирован. На 1 га нужно минимум 100 кг аммиачной селитры, то есть 2 млн. т на весеннюю посевную. Еще в сентябре я просил ССЕС дать нам данные по цене китайских минудобрений. Нам надо готовиться к тому, что мы им будем экспортировать кукурузу, а они нам тем же самым кораблем – минеральные удобрения.
Конечно, надо смотреть на ценовую политику. Но тут Украина не в выигрышном положении, поскольку с азотными предприятиями у нас большая проблема. Что бы кто ни рассказывал, но у нас используются устаревшие, энергоемкие технологии. Затраты газа на одну тонну продукции составляют 1200 кубов, а в мире этот показатель – 650-720 кубов. Мы нерентабельны, и цена наша неконкурентна.
Поэтому важно, по какой цене Китай покупает газ, сколько составляет себестоимость и сколько обойдется логистика. Если будет $400/т в порту Одессы и $440 – доставка до сельхозпроизводителя, это, думаю, устроило бы рынок.
О высокорисковом форварде
Мы проводили форвардные закупки, поскольку нам, с одной стороны, критически важно было сформировать объем в 1 млн. т для выполнения контракта, а с другой – на нас лежит обязанность поддержки сельхозпроизводителя. Из 3 млн. т в этом году по форварду мы уже получили 450000 т.
В 2015 г. начало форвардной программы мы хотим объявить в январе, поскольку после посевной деньги аграрию уже не нужны. Наоборот, они начинают диктовать условия. Контрактовать нужно максимально рано, у мощных хозяйств, но при этом понимая, что это очень большой риск. В феврале озимых может не оказаться. Страховка – не выход, поскольку она покрывает лишь часть затрат, да и то сумму премии съедает инфляция.
Тем не менее форвард – необходимость. Например, сейчас производители вообще перестали продавать кукурузу. Она привязана к курсу, а курс растет. Зачем покупать доллары, если есть 5 т кукурузы, и владелец знает, что к весне она гарантированно подорожает еще на 10-20? Фактически, это его валютные сбережения, которые лежат на элеваторе. А если мне сейчас нужна кукуруза в больших количествах, то я должен покупать дороже рынка на 100 грн. (Форбс/Пищепром Украины и мира)