Корпорация Roshen президента Украины Петра Порошенко сообщила об аресте имущества входящей в холдинг Липецкой кондитерской фабрики. Арест был наложен в начале мая и продлится до 13 сентября нынешнего года. Соответствующее решение Следственный комитет Российской Федерации (СКР) вынес на основании постановления Басманного районного суда Москвы от 16 апреля.
Как пояснила пресс-секретарь СКР Анна Фадеева, арестованы семь земельных участков, принадлежащих Липецкой кондитерской фабрике. Roshen оценивает стоимость блокированных активов в 2 млрд. руб. ($38 млн.). Арест наложен в рамках уголовного дела против компании о мошенничестве с возмещением НДС на более чем 180 млн. руб. ($3,4 млн.). Следствие по делу еще ведется, 1 апреля в его рамках на Липецкой фабрике был проведен обыск.
Генеральный директор Roshen Вячеслав Москалевский считает арест имущества фабрики, в частности, продолжением корпоративного конфликта с российским холдингом “Объединенные кондитеры”, с которыми его компания неоднократно судилась с 2010 г. “Политическое давление тут не самое главное”, – подчеркивает он. В прошлом году менеджер уже сообщал Forbes, что получал неофициальное предложение о продаже липецких активов со стороны российского конкурента.
“Только “Объединенные кондитеры” обладают таким ресурсом (при помощи которого можно спровоцировать подобные действия судебных властей). Они хотят просто из принципа забрать эту фабрику, – уверен В. Москалевский, который и сам желает избавиться от проблемного актива. – Я так понимаю, это сигнал потенциальным покупателям, что этот объект никто не купит (кроме самих “Объединенных кондитеров”)”.
Учитывая статус владельца актива, события вокруг Липецкой фабрики неизбежно обретают не только корпоративную, но и политическую трактовку. По мнению Вадима Карасева, директора Института глобальных стратегий, Россия использует Липецкую фабрику как элемент гибридной войны против Украины – для постоянного обвинения украинской власти в ее олигархической природе и нежелании продать свой бизнес. “Во-первых, на рейтинг Порошенко в Украине ситуация никак или почти никак не повлияет, однако еще раз дискредитирует Украину в глазах простых людей в России, – объясняет он. – Во-вторых, конечно же, это инструмент посева ростков сомнения относительно украинского руководства у наших западных партнеров, для которых деолигархизация и борьба с коррупцией – две ключевые задачи”.
За последний год производство на Липецкой фабрике сократилось вдвое. Абсолютных цифр компания не раскрывает. “Не хочу подсказывать конкурентам”, – поясняет скрытность В. Москалевский. Среди причин – блокировка счетов Roshen в России на около 2,5 млрд. руб. ($70 млн. на момент ареста) с марта по декабрь 2014 г. по одному из дел против “Объединенных кондитеров”, а также временная остановка в связи с падением спроса на продукцию фабрики. В настоящий момент площадка продолжает работу, несмотря на сокращение штата сотрудников. На операционную деятельность арест активов не повлияет, но ограничивает собственников в распоряжении имуществом – продаже, залоге и т. д.
“Ее доля в выручке группы уже незначительная – не более 15-20%. Мы даже начали считать продажи Липецкой фабрики отдельно от выручки остальных активов”, – добавляет В. Москалевский. На вопрос, сколько Roshen надеется выручить от продажи площадки, он отвечает: “Сколько дадут. У меня нет конкретного плана – несколько лет назад эта фабрика стоила одни деньги, а сейчас в связи с политическими факторами – совсем другие”. В России, как и в Украине, бизнес теперь не дорожает. В свое время Roshen площадка в Липецке досталась за $400000, но тогда предприятие представляло собой, по воспоминаниям менеджеров, “какую-то чепуху”.
Одно из главных нареканий Roshen на содержание решения Басманного суда – более чем десятикратное отношение стоимости арестованного имущества к сумме претензий. “Неадекватное решение – арестовать имущества на 2 млрд. руб. при претензиях на 180 млн. руб.”, – говорит В. Москалевский. Управляющий директор ЮК “Грищенко, Пронин и партнеры” Евгений Пронин указывает на то, что в соответствии с российским законодательством суд обязан обложить арестом именно тот предмет, который запрашивается в сумме исковых требований.
В то же время ничто не ограничивает суд в праве наложить арест на бОльшие объемы активов в случае поступления других гражданских исков. “Я не исключаю, что это искусственная схема – могло быть несколько солидарных истцов, либо третья сторона, заявившая собственные претензии в размере, который превышает основную сумму исковых требований”, – допускает Е. Пронин.
По словам В. Москалевского, компания обжалует арест, хотя сам менеджер и не верит в результативность этих мер. Е. Пронин отмечает, что при негативном сценарии с апелляцией придется пройти все судебные инстанции вплоть до международных. При этом на прохождение каждой из них уйдет минимум два месяца при условии первоочередного рассмотрения дел, в то время как в европейских международных судах производства часто затягиваются на годы.
“Я уверен, что защита пойдет другими путями – подаст иски по признанию решения суда недействительным, об отводе судьи или коллегии судей, которые заседали в Басманном суде, о признании Высшей квалификационной коллегией РФ неправомерности вынесенного решения. В этом случае подать просто апелляцию будет очень примитивным решением”, – резюмирует юрист. Не исключает он и дипломатического или даже физического решения вопроса, при котором компания может попытаться перевезти предприятие из Липецкой области на территорию Украины. (Forbes-Украина/Пищепром Украины и мира)
