Владелец ночного клуба, работавшего на арендуемых площадях, затеял строительство ресторанного холдинга. Для воплощения мечты он решил пойти непривычным для России путем – привлечь капитал не у знакомых или в банке, а на бирже, продав там акции. Так в конце 2009 г. на Московской бирже появились акции компании “Проектные инвестиции”. В середине августа 2013 г. они были переведены в сектор компаний с повышенным инвестиционным риском и теперь торгуются в специальном режиме. Этот сектор создан на Московской бирже год назад – чтобы защитить права инвесторов и снизить их финансовые потери от приобретения на торгах ценных бумаг с непрогнозируемым уровнем инвестиционного риска. Включить эмитента в этот сектор бирже рекомендует ее комитет по листингу или комитет по фондовому рынку. Кроме “Проектных инвестиций” в секторе сейчас представлена лишь малоизвестная и неликвидная компания “Богородские деликатесы”; еще одного эмитента, “Главторгпродукт”, в этот сектор сначала внесли, а потом исключили.
Что же касается “Проектных инвестиций”, то инвесторы, покупавшие акции этой компании, похоже, не успели спастись от повышенного риска. На пике акции ПРИН торговались по 17 руб. за штуку, а к моменту своего перевода в особо рискованный сектор они стоили около 30 коп.. И судя по всему, на повышение держателям этих бумаг надеяться не стоит.
К моменту появления на бирже “Проектных инвестиций” на открытом рынке торговались акции лишь одного ресторанного холдинга – “Росинтера”. Динамика их была (и остается) неважной, и “Проектные инвестиции” казались неплохой альтернативой. Тем более что еще Уоррен Баффет говорил, что надо инвестировать только в тот бизнес, который ты понимаешь, а управлять рестораном, как считают многие, – плевое дело. Концепцией ПРИН были инвестиции в ресторанный бизнес – “демократичные заведения (рестораны, кафе), ориентированные на потребителей со средним уровнем доходов и предлагающие гостям дружелюбную атмосферу европейских кафе и ресторанов в сочетании с авторскими интерьерами и недорогой, но хорошей кухней”. Число ресторанов планировалось довести с одного в 2009 г. до 16 к концу 2012 г. К моменту выхода ПРИН на биржу ее владельцем числился ветеран ГУ МВД РФ по ЦФО, полковник милиции и исполнительный директор благотворительного общественного фонда “Долг и память” Лембит Корк (ему принадлежали 99,9% акций; правда, Корк является генеральным директором в других обществах и вряд ли был конечным бенефициаром). А в начале 2010 г. основными владельцами ПРИН стали два офшора.
В начале 2010 г. владельцы ПРИН начали продавать акции на рынке и за полгода продали около 20%, во всяком случае, один из офшоров, владевший 21% акций, полностью исчез из числа владельцев холдинга. “Доли акционеров сокращались, так как часть их акций ушла в рынок, еще часть ушла на сделки репо, и потом немного было потеряно на маржин-коллах”, – сказал председатель совета директоров ПРИН Василий Лавров. По его словам, целью размещения ПРИН на бирже было привлечение денег за счет продажи акций и их залога, а также капитализация бизнеса. “Но для маленькой компании это очень тяжело”, – признается Лавров.
Впрочем, сначала план привлечь деньги на бирже и приобрести на них активы работал неплохо. По выражению одного из участников рынка, компания начала превращаться из полувиртуальной в реальную. В 2010-2012 гг. ПРИН приобрела ресторан во Владимире, доли в нескольких заведениях в Москве – в бистро Canaille, ресторанах “Кафе “Блюз”, “Экипаж”, Booze Bub Segafredo Family Rest и Segafredo City Life (везде эти доли не превышали 25%, кроме “Кафе “Блюз” – там был куплен 51%). Кроме того, ПРИН обзавелась ивент-агентством Nord Project и кейтеринговой компанией “Аликом” (они принадлежали ПРИН полностью, первое организовывало вечеринки, а вторая привозила туда еду для фуршета), а также вложилась на стадии строительства в многофункциональный комплекс площадью около 2000 кв. м на Студенческой улице.
В середине 2011 г. капитализация компании превысила 1,7 млрд. руб. – большая сумма для холдинга, который заявляет, что управляет ресторанами и имеет активов примерно на 80 млн. руб., причем его активы – это несколько ООО. Что вообще является реальным активом, если рестораны, как у ПРИН, располагаются на арендованных площадях? “Активы такого ресторана – оборудование, удачное местоположение, возможно, мебель и ремонт: ведь если помещение большое и пущенное, то на его ремонт уйдет огромная сумма”, – говорит исполнительный директор RestCon Андрей Петраков.
Но агрессивная биржевая история ПРИН не опиралась на реальные активы, она подразумевала очень резкий рост бизнеса. Зашел разговор об SPO. Топ-менеджмент ПРИН заявлял, что намерен привлечь на бирже еще 150 млн. руб., открыть 16 демократичных ресторанов общей площадью 11,6 тыс. кв. м и к 2012 г. увеличить свою выручку до 1,1 млрд. руб. То есть всего за год “Проектные инвестиции” собирались нарастить бизнес примерно в 5 раз – крайне амбициозная цель.
Однако потом вместо SPO появилась другая возможность. Желание войти в капитал ПРИН выразил американский фонд Global Emerging Market (GEM). Специально для сделки с ним ПРИН подготовила промежуточную отчетность по МСФО – выяснилось, что совокупная выручка всего холдинга за 9 месяцев 2011 г. составила 218 млн. руб., а чистая прибыль за этот же период – около 40 млн. руб. Аналитики мигом экстраполировали эти цифры и рекомендовали покупать акции ПРИН; например, инвестиционная группа “Олма” увидела у них потенциал роста на целых 125%.
Осенью 2012 г. Василий Лавров заявлял, что GEM подписал соглашение о приобретении у основных владельцев “Проектных инвестиций” 19,99% компании в течение трех лет по рыночной цене. К тому моменту цена на бирже сильно снизилась по сравнению с пиковой. Возможно, владельцы ПРИН надеялись, что она снова подрастет, но их надежды не сбылись, а сделка до сих пор не состоялась. “Мы подписали с GEM договор, мы находимся в рамках этого договора до сих пор, но когда началось снижение цены акций, сделка по продаже доли фонду зависла”, – пояснил Лавров.
И GEM можно понять: он планировал приобрести долю в компании по рыночной цене – но тут оказалось, что биржевыми котировками ПРИН манипулировали. В такой ситуации рыночная цена уже не может служить ориентиром.
По графику видно, насколько большими были колебания котировок ПРИН: в течение дня акция могла подорожать или подешеветь на 20%. Динамика акций стабильной компании (а ресторанный бизнес достаточно стабилен) выглядит совсем не так. В ФСФР стали поступать жалобы от частных трейдеров, от брокеров, которым попадались подозрительные поручения, и в апреле 2013 г. служба заявила, что факт манипулирования рынком обыкновенных акций ПРИН установлен. По мнению специалистов ФСФР, акциями ресторанного холдинга манипулировали больше года – с января 2012 г. по февраль 2013 г. Один российский частный инвестор и две иностранные компании продавали друг другу акции ПРИН, чтобы повысить объемы торгов; в некоторые дни на рынке практически ничего не было, кроме этих взаимных сделок. “Такие операции привели к существенному отклонению цены акций”, – говорилось в заявлении ФСФР, при этом манипуляционные сделки совершались в интересах самого эмитента. Это выглядит логичным: никто не заинтересован в повышении котировок больше, чем основной акционер, привлекающий деньги под залог акций, и никто не имеет больше возможностей для манипулирования, чем тот, у кого в руках большой пакет. В ФСФР сказали, что виновные в манипулировании уже привлечены к административной ответственности, но называть их не стали.
В самой ПРИН категорически отрицают, что разгоняли котировки. “Лица, которые были привлечены к ответственности за манипулирование, к компании не имеют вообще никакого отношения, – утверждает Лавров. – Но как только вышла заметка про манипулирование, рынок перепугался, и мы обвалились”.
Сейчас аналитики уже не рассматривают акции ПРИН сквозь розовые очки. “Бумаги находятся в затяжном боковике и имеют низкую ликвидность. Деятельность компании непрозрачна, потенциала у этих акций нет, и вряд ли он появится”, – категорична аналитик “Альпари” Анна Кокорева.
Сейчас капитализация ПРИН составляет 40 млн. руб., финансовые показатели компании, по словам Василия Лаврова, находятся примерно на том же уровне, что был показан в промежуточной отчетности по МСФО за 9 месяцев 2011 г. Рентабельность бизнеса по EBITDA у холдинга, если верить Лаврову, 15-20%. То есть, по идее, капитализация компании примерно равна ее годовой чистой прибыли. “Ничего хорошего в переводе акций “Проектных инвестиций” в сектор Д Московской биржи мы, конечно, не видим. Но это от нас не зависит ни малейшим образом. План действий – работать. Подождем, пока акции начнут дорожать”, – ответил Лавров на наш вопрос, планирует ли компания что-то делать со своей рыночной капитализацией. Проблема лишь в том, что у акций ПРИН больше нет причин дорожать.
Топ-менеджмент компании признает, что сделать выводы о состоянии бизнеса по той отчетности, которую сейчас предоставляет ПРИН, нельзя. Это отчетность по РСБУ одной лишь головной компании, и выглядит она довольно причудливо: например, согласно отчету за второй квартал, за второе полугодие 2013 г. ПРИН заработала всего 1,6 тыс. руб. При этом баланса и отчета о прибылях и убытках в этом квартальном отчете нет, что вообще-то является нарушением норм о раскрытии информации. Но и готовить отчетность по МСФО ПРИН больше не будет – это слишком дорого.
Наконец, цифры из отчетов в случае с ресторанным холдингом вообще могут не нести никакой важной для инвесторов информации – получить реальную оценку такого бизнеса очень сложно. “Ресторанный рынок считается довольно непрозрачным, и официальным цифрам на нем не принято доверять, – говорит Андрей Петраков из RestCon. – Стороннему инвестору всегда нужны механизмы для проверки истинного положения дел. К примеру, в ресторане сажают своего человека, который на протяжении некоторого времени наблюдает, что там происходит: кто приходит, что заказывает”.
Если предположить, что у “Проектных инвестиций” сейчас шесть заведений, как указано на их сайте, то все равно вилка в стоимости их бизнеса, по мнению Андрея Петракова, может быть довольно большой. Варианты таковы: если заведения прибыльны и приносят в год, скажем, по $800 тыс. – 1,5 млн. (а это просто отлично по нынешним временам), то все вместе они могут стоить $10-15 млн. (не более двух годовых прибылей). Если же они убыточны и продать их можно только под последующее перепрофилирование, то весь бизнес “Проектных инвестиций” может стоить не более $1,5 млн., заключает эксперт.
Получается, что при любых оценках акции ПРИН уже торгуются по справедливой цене и не могут стоить больше. Те 600 человек, которые поверили в большие перспективы холдинга и купили его акции, получили хорошую прививку от излишнего оптимизма. (Эксперт/Пищепром и продукты питания Украины, СНГ, мира)