– Во время недавней встречи в Министерстве экономики, посвященной развитию в Армении виноделия, вы упомянули, что существует около 30 барьеров, препятствующих развитию этой отрасли. Что это за барьеры?
– Чтобы разработать реальную концепцию развития виноградарства и виноделия, необходимо понять, какой путь мы прошли и где находимся, что мы собой представляем в природном и экономическом плане. Это нелегкие вопросы, но на них надо найти ответы.
Почему я придаю такое значение государственной концепции развития виноградарства? Дело в том, что климатический потенциал Араратской котловины и ее предгорий, где сегодня сосредоточено более 75% виноградников, более подходит для выращивания винограда для вина, а не коньяка. Для хорошего вина нужно, чтобы сахаристость винограда была выше 21%, в то время как для коньяка и дешевого портвейна хватает 16-17% сахара. Виноград для коньяка можно выращивать и в других регионах, где невозможно вырастить виноград для вина. В связи с этим у нас конфликт между производителями коньяка и вина, так как и те, и другие находятся в одной сырьевой базе. Эрнекян на примере своих виноградников доказал, что в Араратской долине при правильной агротехнологии можно достичь сахаристости винограда до 30%, а рядом – виноградники, где сахаристость не превышает 20%.
Для коньякоделов виноград пригоден уже к 10 сентября, для виноделов – необходимо еще ждать месяц. Примерно 90% винограда идет на производство коньяка. Если учесть, что площадь 1 земельного массива составляет 20-30 га, а один крестьянин имеет надел в среднем в полгектара, то количество собственников в одном земельном массиве составляет 40-50 человек. Из этих собственников 90% собирает виноград к 15 сентября и начинает пускать свой скот в виноградники. Оставшиеся 10% собственников, чей виноград дозревает для вина в этом же земельном массиве, несут убытки, так как их виноград крадут, его вытаптывает и съедает скот, птицы и т. д. Они вынуждены усиливать охрану, что приводит к удорожанию винограда, предназначенного для производства вина, а это в дальнейшем приводит к тому, что армянские вина на внешних рынках становятся неконкурентоспособными по цене. Таким образом, необходимость разделения сырьевой базы для производства коньяка и вина назрела давно. Ведь виноград с сахаристостью 16-17% можно сажать на склонах до самого Севана. Стоит ли занимать Араратскую долину для выращивания низкокачественного винограда для коньяка?
Это глобальный вопрос для государства: либо мы развиваем в Араратской котловине армянский коньяк и отдаем ему и Араратскую котловину, и ее предгорья, и Сюник, и Тавуш, и Ширак, либо мы производим вино. Если сделать соответствующие инвестиции, мы сможем получить уникальное, эксклюзивное вино, которое станет армянским брэндом. Кстати, самые дорогие вина в мире – это вина из микрорайонов, потому что их мало, потому что они уникальны и неповторимы. Эти фундаментальные вопросы требуют политического решения.
– Участвует ли Союз виноделов в разрабатываемой сегодня стратегии развития виноделия, и может ли этот документ решить названные вами проблемы?
– Они начали с конца. Сначала государство решило разработать стратегию развития экспорта коньяка. Но нельзя отрасль делить на коньяк и вино, все проблемы в этих подотраслях необходимо решать в комплексе, так как они взаимосвязаны и имеют общую сырьевую базу. Стратегию начали разрабатывать без участия Союза виноделов. После того, как мы объяснились с разработчиками, они вернулись к проблемам виноделия, а через них – к проблемам производства коньяка.
Очень серьезной проблемой является борьба с филлоксерой, вредителем винограда, который высасывает сок из лозы, в результате чего корень загнивает, и лоза гибнет. Филлоксера сегодня является бичом виноградарства во всем мире, кроме 3-4 стран (Кипр, Китай и некоторые регионы Чили), где ее нет. В Армении с 1926 г. традиционно были выделены два региона. Это регион, зараженный филлоксерой, куда входят северо-восток Армении, южные территории, граничащие с Азербайджаном (Нахичевань), а также некоторые территории в Карабахе. И регион, где филлоксеры нет – это Араратская долина и ее предгорья и Вайоц Дзор.
Существуют два мнения, почему филлоксеры нет в Араратской долине. Первое – существовал карантин, и дорога из Нагорного Карабаха была практически закрыта, а также имел место карантин и на пути с севера Армении. Второе мнение – отсутствие филлоксеры в Араратской долине обусловлено ее климатическими условиями. На мой взгляд, сегодня опасность заражения Араратской долины филлоксерой очень велика – дорога из Карабаха открыта, оттуда приезжают машины, привозя на колесах зараженную землю, шпалеры, виноград и др. Вопрос – стоит ли сохранять и усиливать карантин в Араратской долине или не стоит? Возможно, здесь уже существуют скрытые очаги заражения, которые дадут о себе знать через несколько лет (инкубационный период – около 5 лет). Один такой очаг уже обнаружен в Эчмиадзине.
Сегодня в мире существует единственный способ борьбы с филлоксерой – переход на привитые культуры. Поскольку филлоксера имеет американское происхождение, американская лоза обладает природным иммунитетом против этого вредителя, и там они мирно сосуществуют (филлоксеру завезли из Америки во Францию в еще 40-е годы XIX века). Поэтому сейчас во всем мире на территориях, зараженных филлоксерой, сажают американскую лозу, а на нее прививают местные сорта винограда. Таким образом создают виноградники на американских корнях, устойчивых к воздействию вредителя.
Если не сможем защитить Араратскую долину, то нам надо переходить на привитое виноградарство, что, естественно, требует существенных инвестиций (около $500 млн.). У государства таких денег нет. Можно сказать, пусть в первую очередь на привитое виноградарство переходят те собственники, у которых есть деньги, а их соседи перейдут позже. Но дело в том, что если один собственник переходит на привитое виноградарство, то он заражает филлоксерой виноградник соседа, который не перешел на него.
Многие просто не понимают всей серьезности этой проблемы и того, что здесь необходимо политическое решение и обязательное участие государства. Мы стоим на пороге катастрофы национального масштаба, которая уничтожит в Армении как виноделие, так и коньякоделие. Именно государство может взять кредит для решения этой проблемы. Это первый вопрос. Допустим, государству удалось получить кредит в $500 млн. С существующими коррупционными рисками здесь возникает еще одна серьезнейшая проблема: сможет ли государство обеспечить должный контроль за расходованием этих средств и дойдут ли они по назначению? Не дай Бог, если эти деньги не пойдут по назначению. Тогда мы получим тотальное заражение филлоксерой всей территории Армении, и во второй раз денег на эти цели нам никто не даст. (Деловой экспресс/Пищепром и продукты питания Украины, СНГ, мира)
