Волгоградская компания “Сады Придонья” намерена отвоевать у транснациональных конкурентов первое место на российском рынке соков. Но вектор дальнейшего развития бизнеса направлен за пределы родного региона – в том числе потому, что власти Волгоградской области ничем не в состоянии помочь компании.
В первой тройке игроков российского сокового рынка “Сады Придонья” остаются единственной независимой компанией, которая вполне успешно соперничает с транснационалами – PepsiCo, (“Лебедянский” и “Вимм-Билль-Данн”) и Coca-Cola (“Мултон” и “Нидан”). По данным компании, по итогам 2013 г. волгоградские марки (помимо собственно “Садов Придонья”, это “Золотая Русь”, “Мой”, “Спелеок” и “Сочный мир”) занимали 11% сокового рынка России. Однако на этом компания останавливаться не намерена: президент ОАО НПГ “Сады Придонья” Андрей Самохин говорит, что задача-максимум – стать лидером рынка, несмотря на непростую ситуацию с санкциями и курсом рубля.
Сегодня к этим задачам добавилась еще одна – минимизировать ущерб от девальвации рубля, поскольку структура материальной себестоимости продукции “Садов Придонья” более чем на 70% состоит из валютной составляющей. К основным валютным статьям относятся технологическое оборудование от европейских компаний, упаковка и сырье, которое не производится в России. “Первый звонок” о наступлении тяжелых времен уже прозвенел. Когда курс евро приближался к отметке 100 руб., в ряде СМИ появилась информация, что “Сады Придонья” остановили отгрузку продукции. В компании эти данные опровергли, сообщив, что отгрузка продукции осуществляется контрагентам, которые приняли новые цены, а приостановка коснулась тех, кто с этим не согласился.
– В 2013 г. выручка вашей компании выросла на 10% – до 9,37 млрд. руб. Наверное, в 2014 г. в связи с негативными тенденциями на потребительском рынке и такую динамику можно будет считать хорошим достижением?
– Ситуация у нас напряженная, но рабочая. Было немножко тяжело в начале 2014 г., когда мы должны были немного подкорректировать наши отношения с розничными сетями. В третьем квартале вышли на хороший прирост – больше 10%, а в конце квартала за 20% перешли, хотя пока это нестабильно, есть над чем работать. По итогам 2014 г. цифры будут хорошие, ожидаем 12 млрд. руб. Мы обязаны быть на рынке первыми, и мы ими будем.
– За счет чего сейчас идет рост выручки?
– Мы прибавляем, потому что начал работать завод детского питания. Объем переработки у нас вырос очень сильно и продолжает расти, собственная сырьевая база дошла до 50%, или 300 тыс. т. Для нас это абсолютно потолковые цифры, а для мирового рынка вообще беспрецедентные, но, безусловно, это правильная стратегия. С точки зрения брэндов, локомотив роста – это “Сады Придонья”, марка продолжает расти за счет правильного позиционирования, безупречного качества. Нужно по максимуму брать на себя те издержки, которые сегодня возникают, чтобы у потребителей был шанс остаться с брэндом – это наша внутренняя задача.
– Вы и дальше будете расширять перерабатывающие мощности?
– Да, нам нужно увеличивать перерабатывающие активы, и мы в 2015 г. заложим 1200 га новых садов в Волгоградской, Саратовской и Пензенской областях. Чтобы было понятно, Краснодарский край, где мы не работаем, сегодня на первом месте по производству садовой продукции, Волгоградская область – на втором, Саратовская – на третьем, Пензенская – на четвертом. Второе, третье и четвертое места – это “Сады Придонья”, одни “Сады Придонья”, других садоводов там нет.
– Какие инвестиции в переработку вы планируете в ближайшее время?
– У нас уже открыто финансирование на приобретение оборудования. Я думаю, что в пределах 250 млн. руб. не удержимся и выйдем на 300 млн. руб. Это будут лучшие в мире машины по переработке, в том числе для производства соков и детского питания. Вообще у нас очень много новых проектов, которые находятся в процессе реализации. Только что был завершен проект роботизации на производстве. Еще не ввели проект на площадке по производству детского питания, но он в завершающей стадии. Это позволит выйти на самые большие порционные форматы в России и в Европе.
– Сколько инвестиций за год будет вложено в развитие?
– В 2014 г. под 2 млрд. руб.
– Как скоро вы сможете занять первое место на рынке?
– Мы уже и сейчас очень близки к решению этой задачи. В среднем сегменте мы уже первые и в объеме производства, и в осмысленных покупках, в садоводстве мы первые, в переработке плодов – первые, в переработке овощей мы первые, безусловно. Все остальное понятно, где и чем заниматься, куда идти – работы много. В соковом сегменте рынка растем мы одни, и у американских коллег мы выиграем. К этому есть предпосылки: пущено много проектов, которые должны дать результат.
– Насколько комфортно вам работается в Волгоградской области? Вы пользуетесь какими-то преференциями стороны региона как крупный инвестор?
– Я думаю, мы – крупнейший инвестор в области, если только не считать Вагита Алекперова, но это уже другая весовая категория. Мы работаем здесь не потому, что сюда пришли откуда-то, а потому, что родились здесь и считаем, что у нас есть самая прямая ответственность перед волгоградской землей, перед нашими жителями, перед нашей Родиной. Здесь с инвестиционной привлекательностью никакой связи нет – это наша ответственность историческая и генетическая, точка.
Думаю, что последние наши преференции были лет 20 назад. Совсем немножко, в самом начале, нам помогали при строительстве и ремонте областной дороги. А преференций не было. Компания, если честно и серьезно, не стремилась к тому, чтобы получать какие-то локальные преференции в регионе, где мы работаем, – не стоит такая задача. Я считаю, что, по большому счету, в области сельхозналогообложения у нас хороший закон по сельскому хозяйству, и как производители детского питания мы имеем от государства хорошие преференции. У нас достаточно комфортный на сегодняшний день режим с точки зрения налогообложения, который заложен Налоговым кодексом и федеральным законодательством. Так что федеральная ресурсная база все-таки позволяет нам развиваться. Может быть, так утверждать сегодня не очень принято, а нужно говорить, что с налогами в России все плохо и отвратительно, но, зная налогообложение коллег на мировых рынках, во всех развитых странах, я считаю, что работать нам можно – и в индустриальном производстве, и в перерабатывающем. Если говорить о субсидировании в сельском хозяйстве, то оно, конечно, очень плохое, неконкурентное, даже по отношению к европейцам, не говоря уже об американцах. Здесь мы очень слабые. А в индустриальном производстве считаю, что шансы как таковые есть. Что касается регионального законодательства, то ресурсы властей понятны. Они должны стремиться к тому, чтобы создавать новые рабочие места, потому что все налоги с заработной платы – их хлеб, то, на чем они зарабатывают. Они это тоже должны стимулировать. И если формируется прибыль, то нужно носить на руках инвестора для того, чтобы стимулировать инвестиционную составляющую, которая, опять же, шла бы на заработную плату, на новые рабочие места. Я так понимаю, что сегодня первое, второе, третье отсутствует, поэтому мы и не знаем ни о каких преференциях.
– Вы вообще не чувствуете никаких усилий со стороны руководства области, которое стремилось бы создать вам более благоприятные условия для работы?
– За четыре года в Волгоградской области сменились четыре губернатора, и дай Бог, чтобы у нового руководителя региона что-то получилось. Но пока у региона просто-напросто нет ресурсов, а у минпрома области нет никакой политики, все существует на уровне деклараций. У нас сегодня самая “лучшая” промышленная политика – это увеличить налоги. Честно сказать, промышленность не стоит, а просто лежит, промышленных товаров, кроме сырца, практически никаких и нет. Похоже, есть стремление повысить налоги, чтобы стабилизировать бюджет, но ведь сейчас не стабилизируешь бюджет за счет повышения налоговой нагрузки – не та фундаментальная база, она очень слабая для того, чтобы на нее дополнительную нагрузку давать.
– Специфика ваших производств такова, что требуется решать много вопросов с инфраструктурой и землей. Во многих регионах власти с этим стараются помогать инвесторам, а как обстоит дело в Волгоградской области?
– Вот у меня на столе последняя бумага, уже действующая, из правительства области – постановление тарифного комитета по регулированию на техприсоединение к сетям. У нас на сегодняшний день мощности электросетей выбраны, для следующего этапа развития нужно мощности увеличивать, хоть чуть-чуть нужно вложить. С нас же брали исключительно за техприсоединение с нашей подстанции, то есть МРСК, не вкладывая ни копейки, получила оттуда ресурсы.
– А подстанцию вы сами строили?
– Сейчас все подстанции делаем и оплачиваем мы сами и еще сверху платим за то, что называется присоединение к тарифу. Головную подстанцию строили еще в СССР, в нее никто не вкладывал. У нее были резервы мощности, поскольку она создавалась под большое развитие, но развития-то фактически не было, и только мы являлись основными потребителями ее мощности. Кстати, в свое время мы не дали подстанцию увезти на металлолом, хотя некоторым очень хотелось это сделать, а сейчас за пять дополнительных мегаватт с нас хотят получить 401,5 млн. руб. Я говорю: в Центральном административном районе Москвы это стоит в пределах 55-60 млн. руб. за мегаватт – наверное, есть особая расценка для “Садов Придонья”? Но мы не станем платить такие деньги, и завод по переработке яблок мощностью 50 тыс. т будем строить в Саратовской области. Мы на самом деле не имеем на сегодняшний день никаких административных барьеров или ограничений – это нужно сказать честно. Я думаю, наша компания находится не в той весовой категории, чтобы с нами мерялись силами регионы или муниципалитеты. Но цена вопроса для региона – сразу ощутимая потеря налогов и всего остального.
– Вы уже окончательно решили строить новый завод именно в Саратовской области?
– Решение принято, договор на поставку оборудования согласован со швейцарским правительством. Сегодня, к сожалению, контракты между компаниями не проходят, а согласовываются на уровне правительства и ЕС.
– Как на вашем бизнесе отразилось падение курса рубля?
– В 2014 г. девальвация очень серьезная, и это большая проблема. Мы не можем отдать потребителю наши валютные издержки, а у потребителя ничего не прибавилось. Перекладывая в конечную цену стоимость валютных операций, мы придем к тому, что начнем бить по рынку, по своему потребителю, который, собственно, и является источником нашего завтра. Мы будем стараться этого избежать.
– В одном из интервью вы говорили, что очень зависите от связей с внешним миром – и с точки зрения технологий, и с точки зрения кооперационных связей. На компании сильно сказалась сегодняшняя конфронтация с Западом?
– Очень важно, чтобы не было тягостной атмосферы вокруг страны. Потому что, вы знаете, такого не было никогда. Сейчас меня проверяют, к примеру, на предмет коммуникаций с лицами, которые присутствуют в санкционном списке. Проверяют на предмет того, можем ли мы реализовывать долгосрочные серьезные программы со швейцарскими производителями. Когда слышишь, что санкции – ерунда и что все легко, кажется, что это говорят люди, которые или вообще ничего не понимают, или они сегодня не в теме. Мы еще полгода назад, встречаясь с западноевропейскими партнерами, слышали от них очень бодрые заявления – от швейцарцев, от немцев, от итальянцев, от тех, с кем мы работаем. Все оказалось сложнее. Наши запчасти сегодня проверяют на предмет двойного назначения, потому что у нас электроника та же, что стоит на космических станциях, на подводных лодках, на предприятиях ВПК. По три недели сейчас мониторятся узлы и агрегаты, которые нам поставляются, особенно долгосрочное и серьезное оборудование. Это безумство, но это то, что есть.
– Вы уже просчитали объем дополнительных издержек, которые появились в связи с санкциями?
– Не могу точно сказать в деньгах. Для меня чувствительнее, когда курс с 40 руб. за евро и 30 руб. за $1 превратился в 57 и 71. Просто без комментариев. Это для меня такие издержки, которые измеряются уже в районе миллиардов рублей. Это именно те инвестиционные ресурсы, которые мы могли вложить в новые производства.
– Как вы оцениваете влияние контрсанкций на рынок соков и консервной продукции?
– Мы только что проходили эти все форумы, большие доклады по развитию садоводства и мелиорации – поверьте, идет какое-то тотальное непонимание, разрыв фантастический между тем, что говорится, и тем, что нужно делать. Смотрите: поляки не стали у себя убирать урожай яблок, и им возместили затраты полностью. Они 75% субсидий на 1 кг продукции получают, столько же – на закладку холодильников и до 100% на закладку садов. Украинцы 80% на закладку садов субсидировали. А у нас меньше 7% субсидия, и то по лимитам. Я в 2014 г. лимиты перевыполнил и ни копейки не получил по тем регионам, где лимитов нет. Вот такая сегодня импортозамещающая программа. Пытаются сделать субсидии на уровне, который был четыре года назад, рубль в рубль. Для интенсивного сада хотят заложить субсидии 169 тыс. руб./га, а сегодня уровень стоимости 1 га – минимум 1 млн. руб. От 1 млн. до 1,5 млн. руб. в зависимости от уровня плотности и от типа сада идет стоимость закладки. И когда тебе профинансируют 6%, или 68 тыс. руб., после того, как ты все выполнил, у тебя ничего не будет. К тому же в 2014 г. в Волгоградской области в первый раз за всю историю были ликвидированы субсидии на электроэнергию для орошения – насколько я помню, субсидирование стоимости электроэнергии на орошаемых землях было 50-70%. Поэтому обстановка не очень простая, и пока ничего, кроме слов, мы не видим. Я не думаю, что сегодня осуществится тотальное импортозамещение, но шансы есть. Будем надеяться, что мы их сможем реализовать.
– Каковы основные риски стратегии вашего бизнеса, если не брать нынешнюю внештатную ситуацию?
– У нас очень много природных рисков. К этому добавляется то, что напрочь не работает сельхозстрахование. Мы пытаемся объяснить и Министерству сельского хозяйства, и Минэкономразвития, что в этой сфере сложилась слишком серьезная ситуация – мы под богом ходим, и все… Мы готовы страховаться, делать цивилизованный рынок, инструментарий закладывать. Но проблема в том, что такого рынка вообще нет: у нас многотысячные коллективы сегодня один на один с природой. (Эксперт-Юг/Пищепром Украины и мира)
