Российские птицеводы могут покорить своей продукцией мировой рынок, а для юга России птицеводство должно стать главным локомотивом экономики, убежден Виктор Наурузов, председатель совета директоров группы агропредприятий “Ресурс”, основные активы которой расположены в Ставропольском крае.
Это – первое за многие годы интервью руководителя агрохолдинга, который за 10 лет с нуля стал третьим по величине производителем мяса птицы в России. Долгое время отсутствие должного количества информации о группе “Ресурс” не позволяло по достоинству оценить масштабы ее бизнеса в рамках региональной экономики. То, что эти масштабы – гигантские, стало понятно полгода назад из очередного рэнкинга крупнейших компаний СКФО, на шестое место которого без подготовки ворвалось зарегистрированное в Ставропольском крае торговое подразделение холдинга “Ресурс-Юг” с оборотом 15,1 млрд. руб. и приростом выручки в 170% в 2012 г.
Из лаконичного сайта компании следовало, что с 2004 г. по 2012 г. в результате реализации двух инвестпрограмм группой было вложено 14 млрд. руб., при этом объем производства вырос с 4,2 тыс. т готовой продукции до 210 тыс. т мяса птицы и более 200 тыс. т сельхозкультур. Все это дало основание назвать председателя совета директоров “Ресурса” Виктора Наурузова одним из главных героев 2013 г. на юге России. Логичным продолжением выглядело личное знакомство с создателем одного из самых быстрорастущих южных агрохолдингов (подтверждением высокой динамики, кстати, является то, что два ключевых актива “Ресурса”, невинномысское ООО “Птицекомбинат” и ООО “Ставропольский птицекомплекс”, входят в наш рейтинг “газелей”). Однако быстро выяснилось, что в природе почти не существует не только доступных интервью Наурузова – даже его фото в открытом доступе найти практически невозможно. В то же время представители компании от встречи не отказывались, намекая на то, что всему свое время.
И это время настало довольно быстро – когда появилась информация, что ныне действующая отраслевая программа “Развитие птицеводства в Российской Федерации на 2013-2015 гг.” может после завершения не возобновиться. Для птицеводства, за последние годы достигшего больших высот благодаря в том числе активной господдержке отрасли, это был бы значительный риск, на который к тому же неизбежно наложились бы эффекты от вступления в ВТО и внешнеполитической нестабильности. Поэтому Виктор Наурузов решил выступить в качестве отраслевого эксперта, готового делать прогнозы по поводу будущего российского птицеводства в целом.
Главный смысл его слов в том, что птицеводство – это редкий пример того, как в России (прежде всего – на Юге) за кратчайшие сроки удалось создать отрасль, конкурентоспособную в мировом масштабе.
– Насколько помню, вы никогда не давали интервью СМИ. С чем связана информационная закрытость группы?
– История компании описана на нашем сайте, какой-то необходимости позиционировать себя в медиасреде не было. Птицеводческий бизнес очень прагматичный – зачем нам делиться успехами и ошибками с конкурентами? У нас есть четкая и ясная инвестиционная программа, которая формировалась и инициировалась на федеральном уровне и поддерживалась местными властями. Здесь не нужно никакой дополнительной поддержки в прессе, а использовать СМИ, в том числе отраслевые издания, для маркетинга и продвижения нашей продукции – неэффективно. Ну, а для высказывания экспертной позиции, в моем понимании, нужно набрать определенную критическую массу, подтвержденную показателями в объемах производства, в рентабельности. На сегодняшний день мы производим более 0,25 млн. т птицы в год, являемся одной из самых рентабельных компаний в этой отрасли, занимаем лидирующие позиции по доле рынка в ЮФО и СКФО. Поэтому вопреки, как говорится, информационной закрытости, считаю возможным, уместным и актуальным через профильное издание высказать свое мнение.
– Сейчас птицеводов больше всего беспокоит то, что с начала следующего года в отрасли заканчивается субсидирование инвестиционных проектов государством. Какие ожидания в связи с этим существуют у игроков рынка?
– Государство сейчас стремится обеспечить продовольственную безопасность страны по всем составляющим продовольственной корзины и прилагает целенаправленные усилия в этом направлении. Приоритетным направлением господдержки обозначено молочное производство. Это понятно и, наверное, оправданно, тем более с учетом нынешней ситуации. С другой стороны, птицеводство – это отрасль, которая благодаря поддержке государства в рамках национальных программ за последние годы сделала мощнейший рывок, и сейчас, на мой взгляд, самое время реализовывать накопленный потенциал. Сегодня страна сама обеспечивает себя мясом птицы, но при этом нужно понимать, что в России только половину птицеводческой продукции дают модернизированные предприятия, а у остальных износ составляет 70-90%. Некоторые предприятия до сих пор работают на том оборудовании, что установили еще в 80-х. Большой вопрос с очевидным ответом, можно ли делать на них ставку…
– Можно ли утверждать, что государство, несколько лет назад определив птицеводство как приоритет в развитии АПК, просто не установило для отрасли долгосрочный горизонт планирования?
– Фактические результаты развития отрасли будут видны лишь через несколько лет, когда в промышленном производстве останутся только активы, соответствующие современным требованиям. Безусловно, модернизация активов должна продолжаться. Тем более важно до последней запятой выполнить обязательства, ранее взятые на себя государством, ведь именно сегодня большинство крупных производителей мяса птицы заканчивают инвестпроекты, рассчитанные под госпрограмму развития АПК. Только при таком подходе можно и об успехах судить, и о перспективах. Ну, а после 1 января 2015 г., наверное, наступит время, когда возможность дальнейшего развития получат только предприятия, доказавшие свою жизнеспособность – что называется, по рыночным понятиям. Так что сильно переживать за судьбу отрасли не стоит, здесь, как и в любом бизнесе, худшие должны уйти, а лучшие должны оставаться в себестоимости – причем не в российской, а в мировой.
– Но при этом государству явно нужно осознавать, что банкротства птицеводческих компаний будут продолжаться. Как продолжающаяся серия банкротств влияет на отношение чиновников к отрасли?
– Банкротятся сейчас многие, и банкротство большого количества предприятий, наряду с определенным дистанцированием государства от отрасли, конечно, влияет на отношения финансовых институтов и властей на местах. Логика здесь такая: как только голова начинает смотреть хоть чуть-чуть в другую сторону, чиновники на местах быстренько “разбирают зонтики” и разворачивают флаги “по ветру”.
– А как этот процесс отражается на политике банков в отношении отрасли?
– Требования и ограничения банков ужесточаются, в том числе, как это ни странно, в отношении компаний, которые держатся в лидерах. Что касается местных властей, то я бы разделил власти, которые несут ответственность за регион, и прочих чиновников. Если говорить о последних, они зачастую просто используют этот повод для решения своих вопросов и вопросиков, под различным предлогом начинают если не мешать, то тормозить решения. Или, того хуже, пытаться, извините за термин, “отжать” напоследок. Например, мы показываем прибыль, и уже можно услышать на местном уровне: у вас же прибыль есть? – а давайте вы нам очистные построите. Мы пока решаем эти вопросы, но как объяснить чиновнику, что у тебя многомиллиардные обязательства и без прибыли никак нельзя дальше двигаться? Поэтому вся надежда именно на здравый смысл региональных властей. Иначе “общими усилиями” череду банкротств можно превратить в снежный ком, в лавину.
– В чем, по вашему мнению, основные причины нынешней серии банкротств в птицеводстве на Юге?
– Некоторые банкротятся из-за слабой интеграции, другие – в силу ограниченности ассортимента. Через год-два из-за отсутствия субсидий в убыток будут работать все, кроме тех предприятий, которые исходили из разумной инвестиционной политики. Кто-то ведь думал, что госпрограмма будет действовать все время, а значит, надо брать побольше и инвестиционными кредитами закрывать текущие разрывы. Но если маржа составляет 4 руб. на 1 кг, а инвестиционная нагрузка на себестоимость – 25 руб., то как это продавать? Говорить, что у нас золотая курочка, золотой петушок? И ведь банки выдавали такие кредиты. Я спрашивал: зачем? У вас же птица должна 110-120 руб. стоить. Плюс вступление в ВТО. Исторический максимум стоимости птицы был достигнут 23 августа 2012 г. – 99 руб./кг, а далее цена снизилась до 75 руб., при операционной себестоимости на уровне окупаемости у большинства где-то 70 руб. с субсидиями, а без субсидий – 78 руб. Птицеводство – это бизнес себестоимости, поэтому считается каждая копейка.
– “Ресурс” с самого начала пошел по пути создания вертикально интегрированного холдинга. Это неизбежный путь в российском птицеводстве? Независимые игроки могут закрывать предприятия?
– На сегодняшний день вход в отрасль, чтобы укладываться в себестоимость, требует создания интегрированных холдингов с производством как минимум 80 тыс. т продукции в год. Иначе порог рыночной себестоимости вы просто не пройдете. В конце концов отрасль придет к тому, что 70% продукции в России будет производиться десятком компаний – это мировой тренд, от этого никуда не деться. Так что птицеводство ожидает не просто концентрация, а именно вертикальная интеграция.
– Какой эффект это дает на уровне отрасли в целом?
– Сегодня птицеводство в России у крупных компаний поставлено даже лучше, чем в других странах, где запрещена вертикальная интеграция хозяйств, например, в Голландии или США. Первой по этому пути пошла Бразилия, нарастив за 6 лет производство на 9 млн. т, а Россия уже нарастила на 2 млн. т. Причем отрасль можно развивать быстро, делать целые кластеры, подводя к площадкам инфраструктуру. Американцы, например, за несколько лет увеличили производство продукции на 5 млн. т без какой-либо национальной программы, только в Техасе в начале 90-х было построено 40 перерабатывающих предприятий. Поэтому нельзя сейчас говорить, что мы решили в отрасли одну задачу и переходим к другой – все только начинается, и вертикальная интеграция – это наше конкурентное преимущество.
– Каким вы видите будущее отрасли на юге России?
– Я убежден, что для юга России птицеводство может и должно стать тем экономическим локомотивом, который приведет к качественно новому развитию аграрного сектора. В наших регионах есть все условия и возможности для дальнейшего развития отрасли в рамках вертикальной интеграции. Явные преимущества южных районов в том, что мы находимся в очень благоприятной зоне, у нас хороший климат, доступные зерновые, логистика. При этом здесь живут люди, которые умеют работать, есть интеллектуальные силы. Птицеводство поднимает уровень жизни, и это важно для Юга – в первую очередь для СКФО.
– Вы не испытываете проблем с кадрами? Откуда у “Ресурса” 9 тыс. сотрудников?
– Отрасль конкурентна и действительно требует толковых людей. На автоматизированных линиях нужны навыки квалифицированных рабочих, а главное, нужен менеджмент, поэтому есть возможность за компетенции и квалификацию платить больше рынка. Интересно наблюдать, как на птицеводческих площадках меняется ментальность людей, как у них появляется уверенность в завтрашнем дне. Когда годовой доход у менеджера площадки составляет до 1 млн. руб., а при этом работает целая семья, у людей выстраивается совсем другое отношение к жизни, к работе. У нас не то что охранников – сторожей нет, потому что работают семейные подряды. В то же время с растениеводческих активов люди уходят, бегут с земли – из некоторых сел приезжают на работу за 30-40 км. И это – созданные рабочие места в реальном секторе, где люди будут работать много лет, а не переходить из одного торгового центра в другой, если это Москва, а если это сельский район на Ставрополье, то и переходить некуда – там нет другой работы. То есть это действительно вопрос стратегии на десятилетия. Так что буду повторять: птицеводство – это локомотив экономики Юга, и альтернатив ему немного.
– Это эксклюзивное преимущество, или Югу могут составить конкуренцию другие регионы, например, те, где зарплаты выше?
– Наиболее подходящие для птицеводства регионы расположены на юге России – в силу, прежде всего, климата и близости сырья для производства кормов. Птицеводство – это не тот случай, когда производство должно быть в каждом регионе из соображений престижа, как ипподром или курорт, о каком тут можно говорить региональном доминировании? В птицеводстве как раз все понятно: производишь по себестоимости ниже рынка, если нет никаких политических моментов – у тебя купят везде. Хоть Новосибирск, хоть Габон, хоть Гонконг, хоть Вьетнам. Вот и весь ответ. И наоборот: если себестоимость выше рынка, то хоть ты эту птицу позолоти, не продашь на 10 руб. дороже, чем у конкурентов.
– Вы упомянули страны, куда “Ресурс” в прошлом году отправлял продукцию. Как вы оцениваете экспортный потенциал российского птицеводства в целом?
– На сегодняшний день мясо птицы – это одно из эффективных направлений внешней торговли, которое может конкурировать на мировом рынке даже лучше, чем наше зерно. В первую очередь – по себестоимости, сегодня мы уже всю Европу по ней обскакали. С американской себестоимостью мы сейчас стоим на равных, Азия – рядом, а логистика стоит не так много. 3 руб./кг – продукт в Казахстане, 4 руб./кг – в Армении, Иране или Саудовской Аравии, где нет зерновых. Так что экспортный потенциал в птицеводстве – это не красивые слова, это одна из немногих отраслей, которые способны его реализовать, особенно в сегменте готовых продуктов, экспортировать которые намного выгоднее и проще, и лоббизм там не пройдет. 1 млн. т мяса птицы через 4-5 лет Россия сможет экспортировать, я в этом уверен.
– Какая поддержка властей нужна экспортерам мяса птицы?
– Если экспорт и надо поддерживать, то политически, а не экономически. Главное для экспорта заключается в том, что продукция должна вписываться в рынок. Цена вопроса – $1,8, это мировая цена, и если такая себестоимость есть, то можно экспортировать. А если производителю от государства 30 руб. добавить, то это не поддержка экспортера, это вне рынка, а значит, это конъюнктурное решение. Вся экономика должна быть рыночной. Поэтому нужно даже не лобби, а просто понятные правила. Плюс здравый смысл. Зачем нам экспортировать зерно? Намного выгоднее экспортировать мясо, если мы на 1 кг зерна можем произвести 0,5 кг мяса. (Эксперт-Юг/Пищепром Украины и мира)