Вместе с Мариупольским металлургическим комбинатом (ММК) им. Ильича группа СКМ Рината Ахметова и “Смарт-холдинг” Вадима Новинского два года назад стали владельцами огромного банка земли площадью 220 тыс. га. Угодья расположены в Донецкой, Запорожской, Черкасской и Житомирской областях, а также в Крыму. Первое время новые владельцы, до этого управлявшие исключительно индустриальными активами, слабо представляли себе, что делать с аграрным бизнесом, да еще выстроенным по-советски.
Но в марте прошлого года на рынке Украины появился новый игрок – HarvEast Holding, который объединил под своим управлением сельхозактивы ММК им. Ильича (по неофициальной информации, 75% акций HarvEast принадлежат СКМ, 25% – “Смарт-холдингу”). Любопытно, что название холдинга обыгрывает английское слово harvest, что значит “урожай”. Компания занялась реструктуризацией активов, начала внедрять новые принципы управления. О том, с какими социальными и экономическими проблемами при этом пришлось столкнуться, рассказал генеральный директор HarvEast Holding Саймон Чернявский. В холдинг британец Чернявский пришел из компании “РоАгро” (Украина), в которой занимал должность первого заместителя генерального директора. До этого он несколько лет работал заместителем директора по производству сельскохозяйственной компании Black Earth Farming (Россия).
– В каком состоянии вам досталось хозяйство от Мариупольского меткомбината?
– Сам актив – отличный. Инфраструктура в рабочем состоянии, огромный банк земли, при этом компактный: около 160 тыс. га расположены в Донецкой области. Существенный минус – устаревшая техника. На более или менее современные машины приходилось около 10-20% от общего парка, да и эта техника была пятилетней давности.
– Это – главные проблемы из тех, с которыми довелось столкнуться?
– Самая главная проблема заключалась в том, что у прежнего руководства не было стратегии. Какие-то инвестиции в некие проекты шли, но не в комплексе, без системы. В итоге мы получили мозаику: слишком много объектов инфраструктуры, мелких убыточных направлений.
– От каких проектов вы были вынуждены отказаться и почему?
– Многие активы были организованы на уровне семейного бизнеса. Например, гусе- или овцеферма на 300 голов. Что с этим делать? Там работают 20 человек, никакого эффекта от бизнеса. Поэтому мы отказались от этих направлений. Решили также не заниматься свиноводством.
– Не потому ли, что рядом находится компания “АПК-инвест” Бориса Колесникова? Ведь выращивание свиней – бизнес, как правило, рентабельный, инвестиции начинают окупаться уже через полгода.
– Да, это одна из основных причин. Наши свинофермы были разрозненными, различной мощности (на них содержалось от 500 до 5 тыс. голов), каждая в отдельности была убыточной. Необходимо строить новые современные комплексы мощностью 40-50 тыс. голов. Для этого нужны огромные инвестиции.
– Компании принадлежит птицефабрика. Собираетесь ли вы развивать это направление?
– Наша фабрика хоть и современная, но не слишком большая – на 150 тыс. голов. А рядом располагаются птицефабрики такого гиганта, как компания “Авангард” (крупнейший производитель яиц и яичных продуктов в Украине. – “Эксперт”). В принципе наше производство может быть выгодным, но здесь надо быть уверенным, что цена на яйца будет более или менее стабильной. Птицефабрика еще на пути к самоокупаемости.
– В какие активы вы намерены инвестировать?
– Сейчас мы активно вкладываем деньги в обновление парка сельскохозяйственной техники. На эти цели уже направлено около $28 млн.
Наш самый ценный актив – это земельный банк, и мы инвестируем в сохранность и повышение плодородия почв, постоянно увеличивая количество вносимых удобрений и оптимизируя севооборот. Значительно выросли операционные затраты на гектар, в частности, количество внесенных удобрений повысилось по сравнению с прошлым сезоном на 30%. Для этих целей мы объединили разрозненные агроцехи в агрокластеры по территориальному признаку и с учетом направления деятельности – растениеводство или животноводство.
– А как раньше распределялись земельные угодья ММК им. Ильича?
– Существовало более 70 агроцехов, каждый управлял земельным банком от 3 до 5 тыс. га, имел своего директора, административный аппарат и всего понемногу: свиней, коров, птицы.
Мы внедрили другой, более современный подход к организации производства. Растениеводческие кластеры управляют компактным земельным банком в 10-20 тыс. га. Укрупнив таким образом активы, мы получили возможность провести техническое перевооружение и приобрести энергонасыщенные тракторы, широкозахватные сеялки и почвообрабатывающую технику.
– Что случилось с прежними колхозами, то есть агроцехами?
– Они продолжают существование в рамках агрокластеров в качестве отделений.
– Переход на новые технологии, обновление парка сельхозтехники неминуемо влечет за собой сокращение рабочих мест. Что стало с теми людьми, которых вы уволили?
– К сожалению, это так. Но мы постарались сделать этот процесс максимально безболезненным. На начальном этапе разработали компенсационную программу, и бОльшая часть высвобожденных сотрудников ушла по собственному желанию, получив компенсацию. У нас работало очень много пенсионеров, которые также получили компенсацию и ушли на заслуженный отдых. Сейчас мы разрабатываем и уже начали пилотно реализовывать несколько программ, направленных на создание альтернативных рабочих мест. Одна из них – проект поддержки предпринимательства в сельской местности. В связи с реструктуризацией высвободилось большое количество объектов: свинофермы, птичники, мельницы и другие. Мы продаем или сдаем их в аренду по льготной цене с основным условием – создание рабочих мест для наших бывших сотрудников и пайщиков. Сейчас также работаем над организацией молочных кооперативов. Надеемся, этот проект откроет для селян альтернативные источники дохода. Я уже говорил, что компания активно обновляет парк сельскохозяйственной техники, при этом высвобождается много рабочих агрегатов. Эту технику мы продаем селянам по льготным ценам и привлекаем их к оказанию холдингу услуг. Если наши партнеры хорошо себя зарекомендуют, HarvEast поможет им в оформлении лизинга современной импортной техники.
– На какие деньги вы собираетесь развивать сельскохозяйственный бизнес?
– Сейчас мы в основном работаем на заемные средства. Недавно холдинг объявил о выпуске облигаций на 300 млн. грн. Аграриев кредитуют под 19-21% годовых в гривне и под 11% в долларах, тогда как в Европе ставки по кредитам для агробизнеса составляют 3-5%. Европейские государства поддерживают своих сельхозпроизводителей, кредитуя их под LIBOR плюс 1-2 процентных пункта. Это очень дешевые деньги. Хорошо, если бы в Украине ставки были хотя бы на уровне 10%.
– На какие культуры делает упор HarvEast?
– На озимую пшеницу и подсолнечник, озимый и яровой ячмень, горох. А вот кукуруза, к сожалению, составляет небольшую часть нашего вала. Ею мы засеваем около 10 тыс. га в Черкасской области. У нас много кормовых культур, поскольку холдинг намерен активно развивать производство молока.
– Компания занимает второе место в Украине по выращиванию подсолнечника. Вы не задумывались о строительстве собственного маслоэкстракционного завода?
– Появление такого завода в нашей структуре является логичным шагом. Но конкретных планов у нас пока нет. Думаю, что строить дополнительные мощности для переработки подсолнечника нецелесообразно, лучше купить уже существующие. В Украине их достаточно.
– Ваш холдинг применяет новые технологии земледелия – mini-till и no-till. Чем они отличаются?
– Технология mini-till (когда частично можно применять вспашку, частично обходиться глубоким дискованием, культивацией, рыхлением) – это первый этап перехода к no-till (в этом случае нет никакой культивации, только сев и сбор урожая). Мы сейчас активно внедряем mini-till, no-till для нас пока – светлое будущее. Чтобы перейти на нее полностью, нам потребуется еще много инвестиций и несколько лет.
По этой технологии обрабатывают землю, например, в Аргентине, где растениеводство высокорентабельное. Правда, урожайность при таком способе немного ниже – около 25-30 ц/га (в Украине в прошлом году средняя урожайность зерновых составила 37 ц/га. – “Эксперт”). Но когда ничего не тратится на обработку, себестоимость производства пшеницы тоже очень низкая. Посеял, дважды внес удобрения, три раза обработал средствами защиты растений – и собирай урожай. А у нас и лущение, и культивация, и вспашка, и дискование. Одних только горюче-смазочных материалов нужно до 50 л/га.
– Покупать технику предпочитаете у всемирно известных производителей вроде John Deere?
– Мы как раз не покупаем John Deere, обрабатываем наши угодья техникой New Holland, Case, Amazone, Kuhn.
– Откуда берете агрономов и рядовых сотрудников, которые умеют работать по новым технологиям? Долго ли их приходится учить?
– Наш главный агроном Михаил Павликов – из России. Я с ним работаю уже несколько лет. Мы также сотрудничаем с британской компанией Kinagri, которая консультирует нас относительно технологий. Самый сложный момент – передать наши знания и технологии агрономам на местах.
– И сколько вам приходится вкладывать в персонал?
– Инвестиции в персонал занимают 1-2% от общего оборота компании. Нам приходится обучать не только агрономов, механиков, но и бухгалтеров. Многие из них не умеют работать в программе 1С, поскольку ранее все финансовые расчеты велись на бумаге. Помимо этого, много тратим усилий на повышение квалификации специалистов нашей управляющей компании.
– Как вы оцениваете состояние ваших озимых после засушливой осени и холодной зимы? Какими культурами собираетесь пересевать погибшие площади?
– Этой весной нам приходится пересевать 10-15% озимых. В основном их заменят подсолнечником и яровым ячменем. Часть площадей мы оставим под паром до осени. Да и по оставшимся посевам не могу сказать, что все они находятся в хорошем состоянии, поскольку многие слабые и изреженные. Думаю, 30-40% площадей не дадут нам урожайности даже 40 ц/га. Так что урожай пшеницы в сезоне-2012 будет ниже прошлогоднего.
– На сколько?
– Строить прогнозы в сельском хозяйстве – дело неблагодарное. Все будет зависеть от погоды.
– Где закупаете семена? Компания планирует увеличить производство собственного посевного материала?
– Семенами пшеницы обеспечиваем себя самостоятельно. У нас также есть площади гибридизации подсолнечника и кукурузы. Вообще в этом году семенами собственного производства мы засеем не более 20% полей. Для остальных площадей закупим посевной материал у всемирно известных производителей. Сейчас работаем над программой развития собственного семеноводства.
– У вас есть производство фруктов. Намерены ли вы инвестировать в новые сады? Ведь на это потребуется в среднем около 7 тыс. евро/га.
– Компания владеет примерно 600 га садов и виноградников в Крыму, это молодые и перспективные сады пятого-шестого года жизни. В основном мы выращиваем яблоки и косточковые, и хотя продолжим развивать это направление, больше перспектив видим в производстве овощей. В Донецкой области один из наших кластеров будет специализироваться исключительно на овощеводстве.
– И какие культуры будете выращивать?
– Картофель, свеклу, морковь, лук, капусту. Наши земли уже оборудованы искусственным орошением и дополнительные инвестиции не нужны. К тому же поля расположены рядом с городом-миллионником.
– Сколько пришлось инвестировать в молочное животноводство?
– Пока минимально. Сейчас мы оптимизируем количество ферм, готовим базу для дальнейшего развития. Если раньше их было 35, то теперь осталось 28. Мы также активно работаем над производством качественных кормов – с этим была большая проблема. Улучшаем качество ветеринарного обслуживания, обучаем людей. В результате за последний год надои от наших коров выросли на 10-15%, улучшилось качество молока.
– Вы будете закупать новых животных?
– Нет. У нас одно из крупнейших дойных стад в Украине – 12 тыс. голов. Этого пока достаточно.
– Почему компания решила сделать ставку на выращивание крупного рогатого скота, ведь это направление в животноводстве – одно из самых затратных, с самым длительным сроком окупаемости?
– Нам досталось огромное количество коров и хорошая стратегическая позиция: сейчас HarvEast – самый крупный на востоке Украины производитель молока. Сама по себе эта позиция стоит огромных денег, ведь чтобы создать ее с нуля, нужны десятки миллионов долларов. Другое дело, что сегодня выращивание крупного рогатого скота особо рентабельным назвать нельзя. В обслуживании задействовано много людей, надои низкие. В 2011 г. нам удалось получить 4-4,3 т молока от одной коровы. В этом году мы рассчитываем выйти на 5 т. А ведь в Европе даже показатель 6 т молока в год от одной коровы считается невысоким (в ЕС одна корова ежегодно дает 7-9 т молока. – “Эксперт”).
– Какова ваша рентабельность в молочном животноводстве?
– Мы выходим в ноль. Нынешней зимой, когда цены на молоко “провалились” в связи с запретом экспорта сыров в Россию, рентабельность резко снизилась. При минимальных инвестициях, выйдя на показатель 6 т в год от одной коровы, рентабельность можно увеличить до 10%. Этих показателей мы надеемся достичь в ближайшие два-три года. Сейчас выручка от продажи молока составляет около 20% от общего оборота предприятия.
– В растениеводстве достичь желаемых показателей рентабельности проще?
– При благоприятной ценовой конъюнктуре рентабельность этого направления может доходить до 25-30%. Я перед собой поставил цель добиться такой нормы прибыли в течение 3-5 лет.
– Устраивает ли вас система дотаций на молоко?
– Мы разрабатываем свой бизнес-план без учета каких-либо дотаций, рассчитывая только на себя. Нужны нормальные рыночные условия, чтобы производители могли нормально работать. Сейчас у украинских молочников проблемы с экспортом в РФ, с серым импортом. Дотации до производителей не доходят и остаются у переработчиков. Поэтому нынешняя система никак не поощряет производителей.
– Вы говорили, что помогаете крестьянам создавать молочные кооперативы. И в чем заключается эта помощь?
– Предоставляем оборудование, продаем корма и ветпрепараты по себестоимости. Пусть люди работают. Холдинг рассматривает различные схемы взаимодействия. Есть два варианта: кооперативы продают нам молоко по более низкой цене, а мы потом его перепродаем, либо они реализуют молоко напрямую переработчикам, а мы с этого вообще ничего не получаем.
– Тогда зачем это нужно компании?
– Социальный проект.
– Не собираетесь ли вы пойти в молокоперерабатывающую отрасль?
Такие мысли есть, так же, как и по поводу создания маслоэкстракционного завода. Мы продаем молоко по цене производителя, а хочется зарабатывать дополнительную маржу. Неплохо было бы создать новую торговую марку или купить существующую и начать производить молочную продукцию – йогурты, сметану. Но пока никаких конкретных планов нет.
– Что пришлось изменить в системе сбыта, ведь раньше бОльшая часть сельскохозяйственной продукции уходила на нужды Мариупольского меткомбината?
– Мы работаем со всеми на рыночных условиях. Действительно, раньше основным клиентом был металлургический комбинат, но все равно сельхозпродукцию ему продавали по рыночным ценам.
– Ранее хозяйство ММК им. Ильича было ориентировано исключительно на внутренний рынок. Насколько вам интересны экспортные поставки?
– В этом году около 70% зерна мы продали на внутреннем рынке. Остальные 30% реализовали зернотрейдерам.
– В Украине самостоятельно экспортировать зерно могут всего один-два производителя. Собираетесь ли вы выходить на внешние рынки?
– Мы надеемся стать третьим. В следующем году холдинг намерен выйти на прямые поставки пшеницы за рубеж на условиях FOB.
– Что вы можете сказать об инфраструктуре, обслуживающей сельскохозяйственное производство: элеваторах, фруктохранилищах, наличии специального транспорта, структуре перевозки сельхозпродукции?
– Одно могу сказать твердо: Украине до Европы далеко. Инфраструктура очень изношенная, требует больших вложений. Сейчас на правительственном уровне идет много разговоров о приватизации некоторых активов в целях привлечения инвестиций, развития и эффективного управления. Это, конечно, правильно, лишь бы делалось все прозрачно и на рыночных условиях.
– Есть ли у компании собственные мощности по хранению зерна?
– Да, есть зернохранилище на 150 тыс. т, а также фрукто- и овощехранилища. Часть зерна мы продаем прямо с поля, часть размещаем на чужих элеваторах.
– А новые элеваторы намереваетесь строить?
– Нам просто необходимо предусмотреть мощности для качественного хранения зерна, поскольку в Украине их остро не хватает. Сейчас мы работаем над проектом строительства элеватора в Донецкой области, рассматриваем другие потенциальные площадки.
– Как решаете проблемы с железнодорожными перевозками, дефицитом вагонов?
– Нам повезло – от железной дороги мы вообще не зависим, поскольку возим автомобильным транспортом. Основная отправка идет из Мариупольского морского порта.
– Стремительное подорожание топлива и других составляющих производства сильно отразится на себестоимости сельхозпродукции?
– Цены на топливо в этом году будут выше примерно на 15%, что мы уже учли в нашем бюджете. В целом в структуре себестоимости производства зерна на топливо приходится 40%. Кроме того, на 75% выросла арендная плата за землю, на 15-20% подорожал посевной материал. В итоге себестоимость производства зерна в среднем может вырасти по сравнению с прошлым сезоном на 18-20%.
– Что будет в этом маркетинговом году с отпускными ценами на зерно?
– Пока мы прогнозируем, что они будут на уровне прошлого года (в среднем 1800 грн./т. – “Эксперт”). В любом случае пшеница будет достаточно дорогой.
– Собираетесь ли вы работать с государством посредством механизма форвардных закупок?
– Мы этот вопрос обсуждаем.
– Нужно ли отменить мораторий на куплю-продажу земли сельхозназначения?
– Конечно, нужно. Другое дело, в каком виде его отменять. Понятно, что как в России – сразу все либерализировать и позволить, чтобы у бедного крестьянина землю покупали за три копейки, – неправильно. Но нельзя и создавать искусственный рынок, на котором будут процветать коррупционные схемы.
– Вы считаете норму, ограничивающую владение землей в пределах одной области до 15% площади, правильной?
– А как вы думаете? Конечно, я против этой нормы.
– Как будете решать проблему, ведь почти все ваши земельные угодья находятся в Донецкой области?
– Честно говоря, не знаю. У нас есть долгосрочные договоры аренды, которые останутся в силе. Соответствующий закон пока не принят, надеюсь, удастся найти компромисс. Крупные холдинги выгодны государству – они регулярно платят налоги, участвуют в социальном развитии села.
– Сможете ли вы конкурировать с дотированной сельхозпродукцией из Евросоюза, если Украина все-таки вступит в Зону свободной торговли с Европой?
– Я такой сценарий не рассматриваю, пока он слишком далек от сегодняшних реалий. Но если это произойдет, наши производители не смогут конкурировать с европейской дотируемой продукцией, в частности, молочной. (Эксперт-Украина/Пищепром и продукты питания Украины, СНГ, мира)