Несмотря на перманентные призывы премьера Владимира Гройсмана о необходимости ускорения приватизации “Укрспирта”, процесс продажи спиртзаводов плавно перетекает на 2018 год.
Отчасти это происходит из-за отсутствия нормативной базы. Например, системный законопроект Кабмина №7066 о “большой приватизации”, принятый в первом чтении, сейчас дорабатывается в комитетах ВРУ, и его только планируют вынести в сессионный зал на нынешней пленарной неделе.
Но все же это только общий закон об основных правилах приватизации. А вот специализированный, по демонополизации спиртовой отрасли путем приватизации государственных заводов, так и не проголосован в Раде. Законопроект Кабмина №5445 и законодательная инициатива нардепа Игоря Лапина №4861 застряли на комитетском уровне и даже не дошли до первого чтения.
Напомним, проект решения №5445 предлагает распределить активы ГП “Укрспирт” на две группы: наиболее ликвидные предприятия, покупатели которых будут производить пищевой спирт в течение пяти лет в пределах установленной производственной мощности; спиртзаводы, покупателям которых дадут право производить технический спирт.
Проект Лапина предлагает распределение активов ГП на три группы: неработающие предприятия и подлежащие ликвидации; перспективные площадки; и высоколиквидные заводы. Самые рентабельные площадки предлагается продавать в последнюю очередь, а за государством оставить контрольный пакет в их структуре собственности.
О плюсах и недостатках этих документов эксперты, депутаты, представители бизнеса и чиновники спорили на круглом столе в ТППУ, медиа-партнером которого выступал Hubs. Участники дискуссии сходились во мнении, что приватизация “Укрспирта” может оздоровить отрасль, но по какому алгоритму ее проводить, единства мнения достичь так до сих пор не удается.
В то же время еще не завершен и процесс передачи объектов Госконцерна “Укрспирт” в подчинение ГП. Ко всему этому добавляется коррупционный фактор, сопровождающийся постоянными обысками правоохранителей на казенных спиртзаводах и делами против некоторых бывших топ-менеджеров ГП.
По некоторым оценкам, ситуация в спиртовой отрасли продолжает ухудшаться, значительно активизировались теневики и выросла доля левого спирта на внутреннем рынке. Неоднократно звучали обвинения в адрес руководства “Укрспирта” и курирующего министерства – Минагрополитики – в содействии производства левого спирта и переориентации “схем Януковича” под новые группы влияния в отрасли. Однако пока громких разоблачений от правоохранителей не было, и ни одно резонансное дело не доведено до приговора, не расследовано в том числе убийство в Киеве бывшего директора “Укрспирта” Виктора Панкова.
Поскольку “Укрспирт” не делегировал своего представителя на круглый стол, мы обратились за комментариями к временно исполняющему обязанности гендиректора ГП Юрию Лучечко. В результате глава госпредприятия дал нам развернутое интервью, запись которого совпала с проведением конкурса на должность главы “Укрспирта”, на которую претендует и сам Лучечко. Минэкономразвития официально не сообщает ни о результатах избрания руководителя ГП, ни о финальных сроках завершения конкурсной борьбы. Из сообщения МЭРТ известно лишь, что в ноябре из 15 претендентов осталось четверо, кандидатуры которых по результатам оценки и обсуждения были признаны лучшими и поданы комиссией в Комитет по назначению руководителей особо важных для экономики предприятий.
Запись интервью с Юрием Лучечко длилась несколько часов. Предлагаем читателям самим оценить, насколько откровенными были ответы вр.и.о. “Укрспирта”.
О финансах
– Какой финансовый результат работы ГП “Укрспирт” по итогам трех кварталов 2017 года? За первое полугодие в ГП “Укрспирт” был убыток в 26,7 млн грн, а госконцерн “Укрспирт” за 6 мес. 2017 г. принес убыток в 15,6 млн грн?
– Если за первое полугодие 2017 г. мы получили “минусовый” финансовый результат из-за выплаты госпредприятием штрафов и санкций, которые снимаются с прибыли в виде кредиторской задолженности, то, по итогам девяти месяцев, мы уже выходим на показатель чистой прибыли в 4 млн грн.
Здесь сыграло не столько увеличение каких-то показателей – предприятие в течение года работает ритмично, – сколько повлиял фактор снятия с нас части прибыли в размере 69 млн грн в первом квартале. Поэтому и был отрицательный показатель. В целом же, размер финансовых обязательств у нас составляет 1,3 млрд грн, что для нас является существенной проблемой.
Думаю, до конца года удастся нарастить показатель чистой прибыли, и мы выйдем на положительный результат по итогам года. Можем говорить, что предприятие начало получать чистую прибыль (по данным ГП, в 2016 г. чистая прибыль составила 97,1 млн грн., против чистого убытка в 84 млн грн. в 2015-м – Ред.).
– Сколько по итогам трех кварталов 2017 г. было произведено пищевого и технического спирта? Насколько эти объемы больше (меньше), по сравнению с аналогичным периодом прошлого года?
– В этом году по итогам 3 кварталов было произведено 5,1 млн дал спирта, из них 4,86 млн. дал пищевого и 0,24 млн дал технического.
– С чем связаны задержки с проведением международного аудита на “Укрспирте” в 2017 г., учли ли на госпредприятии замечания аудиторов по результатам прошлого года?
– Этот вопрос не застопорился. Я уже провел переговоры с крупной аудиторской компанией BDO. В соответствии с договоренностями, они упор делают на финансовую часть деятельности предприятия. Их замечания, конечно, будут учтены, и мы будем смотреть, как имплементировать их в финансовых показателях на следующий год.
О коррупции, “левом” спирте и теневом рынке
– Какими оказались результаты массовых обысков на площадках ГП “Укрспирт” летом нынешнего года, какова судьба арестованного спирта?
– Во ходе этих обысков с участием налоговой милиции, в рамках старых уголовных производств, был арестован большой объем спирта. Но, по решению суда, он был аргументировано разблокирован – мы предоставили все подтверждающие документы. Ни одного литра левого (или неучтенного) спирта в результате этой “великой” спецоперации на наших заводах не нашли.
– Сколько уголовных производств правоохранители расследуют в отношении “Укрспирта”? Сколько дел уже доведены до суда?
– Озвучу шокирующую цифру: на сегодня правоохранители расследуют 135 уголовных производств по “Укрспирту”. Мы каждое утро приходим на работу и ждем кого-то “в гости”. Не только на какую-то производственную площадку, но и в центральный офис. Мы, конечно, понимаем, что все делается в рамках закона, расследуются уголовные дела, в том числе и по запутанным схемам.
С одной стороны, на заводах уже привыкли к угрозе проведения повторных следственных действий. Но, с другой, – я не особо приветствую активизацию правоохранительных органов, которые видят по-своему конечный результат следственных действий. Что касается результатов расследований, вам лучше спрашивать непосредственно у правоохранителей.
– Повышенное внимание фискалов обусловлено подозрениями в хищениях, растратах и производстве “левого” спирта? Или обыски – это элемент давления в рамках борьбы за ГП между группами влияния?
– Мы всегда работаем, чтобы максимально помочь правоохранителям, так как тоже в этом заинтересованы. Если у силовиков основная цель – это уменьшение реализации неучтенной продукции, которая наводнила страну, будем всему этому только рады.
Главное, чтобы такие действия не нарушали нашей операционной деятельности. Потому что в результате выемок многие первичные документы находятся у следователей. Мы пытаемся установить, с каких заводов эта документация изъята и где она сейчас находится.
Отсутствие первичных документов нам отчасти и мешает для проведения инвентаризации на ряде предприятий. Мы – за сотрудничество с правоохранительной системой, а все дела расследуются по предыдущим и “глубоко” предыдущим периодам. И миллиард долга, который на нас висит, имеет свои имена. Хотелось, чтобы в расследованиях наконец появился какой-то “свет в конце тоннеля”.
– По разным оценкам, доля теневого рынка спирта в Украине за последние 10 лет выросла с 10% до 47% и выше. Во сколько вы оцениваете уровень тенизации в спиртовой отрасли, откуда берется “бодяга” в промышленном масштабе и почему все время падает подозрение на “Укрспирт”?
– Причина тенизации одна – государство не контролирует розничный рынок продажи алкогольных напитков. Левый спирт – это следствие, а не причина. То есть факты (задокументированные) завоза с Донбасса, с Молдовы и Приднестровья говорят о том, что внутреннего левого спирта этим людям, которые занимаются производством контрафактной продукции, просто не хватает в Украине.
Причины такой ситуации разные. В частности, это и то, что “Укрспирт” занимается вопросами контроля производства, перекрывает какие-то возможные пути “левого” изготовления. Проблема для “теневиков”, из-за которой в наш адрес звучат обвинения, – мы просто закрыли внутренний рынок своей легальной продукцией. Самая большая проблема именно в том, что никак не контролируется розница. И от этого есть спрос на левый спирт.
– И все-таки, какой в Украине объем теневого сектора?
– Что касается процентных оценок “тени”, то если государство серьезно хочет заняться этим вопросом, должна быть создана какая-то межведомственная комиссия, которая бы разложила все факты по полочкам, начиная с того, кто занимается контрафактом (там есть разные производители, начиная от подпольных гаражей и т.д.), проанализировала источники левого спирта, и тогда будет более-менее понятно.
– Часто звучат упреки, что тенизации способствует, кроме всего прочего, государственная монополия. Насколько определяющим является ее влияние на формирование “тени”?
– Мы много говорим о госмонополии, во многих странах она есть, но она существует там на продажу, а не на производство. В этом случае государство реализует свое право в отношении населения, не позволяет гражданам спиваться, ограничивает время продажи, контролирует качество (чтобы не было всяких “метиловых дел” и прочего). И если вы посмотрите на опыт Скандинавии, там очень жесткие правила именно с точки зрения продажи.
– Но ведь оценка доли тени в 50% появилась не на пустом месте.
– Поймите правильно, даже при желании произвести “левый” спирт, его никуда ты не денешь. А если какие-то эксперты, которых сейчас развелось много, говорят, мол, 40% спирта – в тени, то это же публичное заявление о совершении преступления.
У нас есть УПК, и, просматривая видео с выступлениями такого эксперта, правоохранители должны открывать уголовное производство, пригласить его к себе и опросить, мол, предоставьте свидетельства и основания для подобных заявлений. И, если вы знаете о таких фактах, мы поедем проверим, а вы будете в качестве свидетеля, выступать потом в суде. Иначе такой эксперт озвучивает заказную информацию для того, чтобы журналисты получили “сенсацию” с громкими заголовками.
– Если, по вашему мнению, оценки величины теневого рынка преувеличены, то кому такие оценки нужны? Производителям водки, которые говорят о росте “тени” и падении отрасли для ускорения приватизации ГП?
– К сожалению, глубокие аналитические статьи мало кто читает, а люди клюют на громкие заголовки и “сенсации”. Надо создавать условия для наших водочников, которые уже частично начинают переводить производственные площадки по разливу водки в другие страны. И если государство этого не поймет, то на их место тогда и придет внутренний “левый” производитель.
Легальные производители пока как-то борются с “тенью” на внутреннем рынке своими ресурсами (информационно, маркетингом, мониторингом где и что продается и т.д.). Если водочники уйдут, мы действительно потеряем целую отрасль. Поэтому мы должны с ними говорить в унисон. Но сейчас кто-то начинает нас с водочниками опять стравливать.
– На мой взгляд в ваших словах есть логические нестыковки. С одной стороны, вы говорите, что водочники борются с “тенью”, а их уход чреват катаклизмом для отрасли. Утверждаете, что причина “тени” в том, что государство не контролирует розницу. С другой стороны, “левый” спирт, при всем желании его произвести, никуда не денешь. При этом СМИ пишут о разных ОПГ, которые якобы оказывают влияние на “Укрспирт”. Так есть “тень” или нет? И оказывают ли на вас давление так называемые “смотрящие” от государства ли, от каких-либо ОПГ? Вам лично поступали от кого-либо указания по незаконным схемам производства спирта? Например, бизнесмен Евгений Черняк почти год назад обвинял, что “Укрспирт” при попустительстве Минагрополитики производит левый спирт.
– И мы, и водочники заинтересованы в легальном рынке алкогольной продукции. Для всех нас выгодней работать на “белом” рынке. Но когда государство неэффективно борется с теневой розницей, это создает соблазн для всех игроков рынка ухода “в тень”, потому что они не могут конкурировать с “теневым” сегментом. Есть угроза ухода легальных игроков с рынка.
Нужно смотреть и изучать масштабы проблемы, факторы на нее влияющие, что есть причиной и следствием, где нужно усилить контроль – импорт, производство алкоголя или его реализация, или сбалансировать налоговую политику, или ужесточить ответственность и усилить контроль за легализацией незаконно полученных доходов, или делать акцент на социальных инструментах для снижения спроса на нелегальную продукцию.
Я вижу, в первую очередь, проблему в слабом контроле розницы, и пока есть такой рынок сбыта, это вредит всем легальным игрокам рынка, в т. ч. “Укрспирту”.
И да, я помню это заявление Евгения Черняка, когда он также обвинял “Укрспирт” в закупке зерновых и газа по завышенным ценам в обход закупочных процедур. Нужно понимать, что это – политическое заявление игрока рынка, у которого есть свои интересы. Для примера, сегодня все закупки на нашем предприятии идут только через тендерные процедуры: ProZorro, Смарт-тендер, или другой платформе, но все – открыто. Что касается газа, то в этом месяце мы вообще вышли на биржу и купили там его, чтобы снять все спекуляции вокруг этого вопроса.
– Помимо “гаражного” производства левого спирта и водки какие еще могут быть крупные источники нелегального производства?
– Я не могу оценивать, как руководитель ГП “Укрспирт”, производство левого спирта в целом в стране. Наверное, точные цифры знают те люди, которые контролируют эти процессы и стоят над ними. Этот вопрос спорный и относится к комплексной проблеме его решения.
Что мы можем сказать, как люди, которые имеют мощности производства легального спирта. Есть еще такой объективный фактор, как агрессия со стороны РФ. Российский спирт как стратегический продукт по себестоимости может попадать на украинский рынок, в связи с чем мы и имеем случаи с массовыми отравлениями. А потом, как следствие, мы имеем проблемы со здоровьем и подрыв экономических интересов государства – потому что контрабанда спирта является подрывом экономических интересов страны.
Если так завозится спирт и создаются условия для формирования левого рынка водки, то эта проблема лежит не только в сфере ведения руководителя “Укрспирта”. Я в этом случае ничего сделать не могу. Мы можем только говорить о тех мощностях, которые есть у меня в подчинении или о тех мощностях, которые – в условном подчинении главы ликвидационной комиссии ГК “Укрспирт” Игоря Ильчишина.
– Какая роль налоговой и таможенной служб в вопросе контроля? Где они не дорабатывают?
– В Украине построен внутренний контроль производства спирта, действует Налоговый кодекс, который четко регламентирует функции ГФС и производителя. В кодексе прописано, что на каждом предприятии (работает оно или простаивает), которое может производить спирт, должен действовать пункт ГФС, должен быть контроль за ввозом сырья, первичным хозяйственным учетом на предприятии.
“Укрспирт” на сегодня не есть источником производства в промышленном масштабе левого спирта. tweet
В ГФС есть Департамент по контролю за подакцизной продукцией, есть таможенные органы, которые должны фиксировать, произвело ли это предприятие спирт, продан ли он на внутреннем рынке или на экспорт, или же его поставки формально “закрыты” документами, если говорить о возможной схеме, которая могла бы действовать. Все это – в компетенции ГФС. Надо объективно анализировать и сопоставлять данные, чтобы говорить о какой-то “тени”. “Укрспирт” на сегодня не есть источником производства в промышленном масштабе левого спирта.
– Как контролируются производственные площадки госконцерна “Укрспирт”, которые еще не вошли в ГП? Есть ли риски, что левый спирт производят на этих мощностях или в скрытых цехах самого госпредприятия?
– Я не исключаю человеческого фактора, когда, например, в зоне риска находится предприятие в изношенном состоянии, а электронного учета спирта сейчас нет (мы только планируем его создавать в системе общего учета спирта).
Еще в такой зоне риска находятся предприятия, которые не переданы в ГП “Укрспирт” из ГК “Укрспирт”. И у ГП, как у правопреемника всех спиртзаводов, нет за ними никакого контроля. Таких площадок – около 38. Они находятся в условном управлении главы ликвидационной комиссии, который должен обеспечить выполнение постановления Кабинета министров №672 от 28.08.2010 г., и передать эти предприятия в ГП “Укрспирт”.
О срыве переподчинения предприятий концерна под управление ГП “Укрспирт”
– Почему такая передача не происходит?
– Глава ликвидкомиссии столкнулся с проблемой: эти предприятия надлежащим образом не отчитываются (хотя у нас есть с комиссией договор о взаимодействии). Нет возможности проводить внутренний контроль нашими ревизорами, которые должны выезжать и осматривать предприятия концерна. Если, например, площадка концерна где-то в Сумской области, вблизи границы, “задымила” и заработала, то сейчас никто не знает, сколько туда завезли зерна, сколько и чего там производится.
– Кто виноват в срыве перехода активов концерна под контроль ГП “Укрспирт” и что делать?
– К постановлению КМУ №672 приложено два списка. Первый – это предприятия, которые входят в ГП “Укрспирт” путем присоединения. А второй список – путем выделения имущества. В 2011-2012 гг. в ГП вошли 38 предприятий. Два предприятия – в 2014 г. Но даже процесс передачи этих заводов не закончен. Мы работаем над тем, чтобы завершить документальное оформление тех предприятий, которые де-факто уже входят в состав ГП “Укрспирт”. Как раз в части документального оформления у нас остались очень большие проблемы.
– Что это за проблемы?
– Они связаны с тем, что до сих пор подписаны акты передачи в отношении только пятнадцати спиртзаводов. Еще по одиннадцати заводам акты лежат в Минагрополитики и больше года не подписываются. Поэтому аудитор нам сделал замечание. Соответственно, остальные 14 даже не дооформлены. Причем в связи с изменениями в законодательстве (в том числе регистрационном), документы, которые ранее были поданы в министерство приводятся в соответствие к текущему законодательству.
Задержка связана с техническими нюансами. Например, комиссия подписала акты, передала их в министерство. Согласно же нового регистрационного закона, все подписи должны быть нотариально заверенными. Но членов этих комиссий найти сложно: кто-то уехал, а некоторых уже и в живых нет. Акты датированы 2010 годом, и сейчас их никто не подписывает. Грубо говоря, эта проблема родилась не сегодня, ее мы получили в “наследство”.
Кроме того, постановление №672 в полном объеме выполнить невозможно. Из оставшихся и не переданных 38 предприятий госконцерна, например, есть уже 2 предприятия которые выведены из госсобственности. Мы делали запросы в правоохранительные органы относительно законности таких операций. Пускай силовики разбираются и выносят “вердикт”.
– Что это за предприятия?
– Например, сейчас Черновицкое областное гособъединение спиртовой промышленности и Шпановский экспериментальный завод (Ровенская обл.) – в процессе банкротства и принадлежат частным собственникам. То есть уже два (из 38) предприятия, входящие в госконцерн юридически, невозможно передать ГП “Укрспирт”.
Еще в этом постановлении было указано такое предприятие, как “Укрспиртпостач”. Вообще неизвестно, что это за структура. Найти ее невозможно, данные в Реестре которые есть, действительности не соответствуют, руководителей там нет, зарплата не начисляется, люди не отчитываются. Какое-то фантомное предприятие.
Кроме того, существуют предприятия, которые физически не имеет смысла передавать – на нескольких заводах было демонтировано и вырезано оборудование, сейчас там стоят только одни стены. О том, насколько это было законно, мы также обращались в правоохранительные органы. Но пока, к сожалению, результатов какого-либо расследования нет.
– Какие это заводы?
– Это – Гнездычевский завод (Львовская обл.) и “Трылис” (Киевская обл.).
Есть еще предприятие, которое называется “Торговый дом “Сиверщина” (Черниговская обл.) – это, грубо говоря, объединенные под одним флагом несколько магазинов, а не производитель.
Таким образом, если мы забираем пять предприятий, остается 33 завода, из них 19 – не работают 5-7 лет. Некоторые были остановлены варварским способом прямо с продукцией внутри, с сырьем; они сгнили из-за высокой коррозийной агрессивной среды.
– А остальные спасти еще можно?
– Есть 13 предприятий госконцерна, которые более-менее “живы”. Некоторые из них работают нормально на протяжении последних двух лет. Это – 11 спиртзаводов и два ликероводочных, которые еще остались в собственности государства. В свое время ликероводочные заводы были переданы в аренду, и была целая схема (по их выводу из госсобственности), а в 2004 г. у государства осталось только 2 завода – Уманский ЛВЗ и Винницкий ЛВЗ. Около десяти заводов работают, часть из них делают технические жидкости, а часть – спирт.
– Что с документацией на эти предприятия, она хоть сохранилась, и у кого она находится?
– При назначении нового главы ликвидкомиссии год назад, от предыдущих руководителей ему передали только две печати и два протокола. Нет документов о назначении директоров большей части предприятий. Мы разослали этим заводам уведомление явиться в Киев со всем пакетом документов: о назначении, уставом, отчетностью и т.д. Приехало меньше половины представителей заводов. В конце октября, спустя год, мы рассмотрели итоги 9 мес. 2017 г. Ликвидационная комиссия хорошо поработала и ситуацию уже удается исправлять. Просто в 2015 г. делалось все возможное, чтобы эти заводы вывести из-под контроля государства.
– Кем делалось?
– Минагрополитики, путем отмены ряда нормативно-правовых актов, которые устанавливали контроль над такими предприятиями. Это все – публичная информация, и я говорю, основываясь на таких открытых данных, другой информации и фамилий у меня нет.
– Как можно быстро навести порядок с этими оставшимися предприятиями?
– Был принят приказ о совместном (с ГП “Укрспирт”) проведении проверок хоздеятельности этих заводов. Потому что, в частности, персонала в госконцерне нет, ликвидкомиссия работает на добровольных началах, зарплату за это не получает. Когда нужно сделать проверку, привлекаются специалисты ГП “Укрспирт”. Но есть такие заводы, которые не пускают не только наших проверяющих, но и из Минагрополитики. А если и пускают, то заявляют, что полностью утеряна документация и так далее.
То есть существует реальная проблема с управлением заводами, но тенденция – скорее положительная. Потому что часть заводов, которые еще год назад просто тупо не пускали на территорию, сейчас, по-моему, потихоньку возвращаются в правовое поле. Но это тяжелый процесс.
– А чем мотивируют, когда не пускают на заводы?
– Эти управленцы говорят, мол, “у меня трудовой коллектив”, что это, мол, “приехали закрывать завод”, “рейдеры” и так далее. Начинается крик, в котором невозможно донести свои аргументы, никакие документы не действуют. Вызываем правоохранительные органы, которые на местах, наверное, очень коррумпированные. Но те говорят, что это – ваше внутреннее дело, вмешиваться не будем. И получается так, что представители министерства и концерна не могут физически зайти на госпредприятие. Естественно, там по отработанной схеме руководитель сразу “уходит на больничный”.
– Комиссия может проконтролировать, что производится на этих заводах?
– Мы проводим такую проверку, потому что, во-первых, есть письменное поручение министра, а во-вторых ликвидкомиссия до момента ликвидации ГК выполняет функции, которые выполнял концерн “Укрспирт”. А он, с одной стороны, имел право назначать руководителей этих предприятий, проводить контроль их деятельности, способствовать их развитию и т.д.
С другой, – концерн – это headoffice, отдельное юридическое лицо, которое не имеет права вмешиваться в хоздеятельность этих предприятий. Например, ему нельзя устанавливать, кому продавать продукцию, у кого покупать сырье. Поэтому ликвидкомиссия может только проверить, насколько в соответствии с законодательством ведется хозяйственно-финансовая деятельность и разрешено (или не разрешено) производство. Сопротивление сейчас – колоссальное.
– Сколько предприятий юридически находятся в процессе банкротства?
– Из 33, упомянутых мной условно “живых” предприятий концерна, двадцать одно находится в состоянии банкротства. Их нельзя реорганизовывать. Это – первая причина, почему затягивается процесс перевода их в ГП “Укрспирт”. Вторая причина – частая смена руководства ГП “Укрспирт”. Соответственно, меняется состав ликвидационной комиссии. Сейчас на согласовании в министерстве лежит новый приказ с назначением новых ее членов, которые и должны продолжить реорганизацию.
О затянувшейся приватизации “Укрспирта”
– В нынешнем году активно обсуждается процесс приватизации предприятий спиртовой отрасли. Есть правительственный законопроект, прохождение которого в парламенте застопорилось – №5445 “О демонополизации и внедрении рыночных принципов функционирования спиртовой отрасли”. Есть альтернативные депутатские проекты. Сколько сегодня могут стоить предприятия “Укрспирта” и насколько целесообразно их продавать в краткосрочной перспективе?
– Сейчас можно говорить о том, что ГП “Укрспирт” имеет остаточную стоимость порядка 138 млн грн. с учетом изношенности основных средств и то, что мы имеем по остатку. Если ГП имеет 138 млн грн, то у группы предприятий, которые пребывают в структуре концерна и ликвидируются, остаточная стоимость составляет около 200 млн грн.
Таким образом, говоря об общей цифре, с которой мы могли бы выйти на приватизацию (кончено, лоты будут повышаться от той цифры, которую мы проводим по бухгалтерскому учету), это – 338 млн грн. Это является базовой бухгалтерской цифрой спиртовой отрасли Украины (в 2015 г. экс-премьер Яценюк оценивал активы “Укрспирта” в $300 млн – Ред.).
– То есть, с учетом задолженности “Укрспирта” в 1,3 млрд грн продажа активов ГП может и не покрыть долг?
– Существуют долговые обязательства, и если мы выйдем с приватизацией, то эти деньги не пойдут сразу в бюджет, а часть направится на погашение долгов перед кредиторами и др. И я не уверен, что государство вообще получит какой-то финансовый результат от такой приватизации.
Это мое мнение, есть мнения и других специалистов. Основным распорядителем имущества ГП является Минагрополитики, и конечное видение – за ними. Я могу выражать только свое мнение на основании тех учетных цифр, которыми я оперирую.
– Какой, по вашей оценке, из уже поданных законопроектов о демонополизации спиртовой отрасли наиболее оптимальный для государства и ГП?
– Если говорить о законопроектах, которые были внесены в Раду, прошли комитеты и уже по факту готовы для вынесения в сессионный зал, то есть два документа – проект закона, поданный нардепом Игорем Лапиным (первый заместитель председателя специальной контрольной комиссии Верховной рады Украины по вопросам приватизации, фракция НФ – Ред.), и законопроект Кабмина.
Тут уже – прерогатива депутатов определяться, какой из документов поддержать. В конечном итоге, ответ должен дать сессионный зал парламента, где среди народных депутатов есть много специалистов. Если будут какие-то замечания у нардепов, мы готовы подключиться, и вместе с министерством дадим свои предложения к правительственному законопроекту. По нему были некоторые замечания, их вроде бы доработали.
– Законодательная инициатива Лапина лучше прописана?
– “Укрспирт” принимал участие в обсуждении этого документа, приглашался широкий круг экспертов. В нем были учтены наши предложения и наше видение, мнение экспертов, которые перекликаются, и оно является совместным мнением, звучащим в унисон со всеми работниками спиртовой отрасли. Не только производителей спирта, технических спиртов, но и производителей биоэтанола.
Сегодня нашему предприятию прибыльность создает факт государственной монополии tweet
– Законопроект Лапина предлагает разделить активы ГП “Укрспирт” и продавать их частями. Сколько предприятий войдет в третью группу, в которую предложено включить самые ликвидные производственные площадки и когда их можно будет продавать?
– Все-таки сегодня нашему предприятию прибыльность создает факт государственной монополии. Надо это говорить откровенно. В своем ценообразовании и утверждении цены имеем монопольное право на формирование стоимости, и государство является основным, в лице ГП “Укрсипирт”, рычагом по формированию рынка спирта и установлении цены на него. Мы бы хотели, чтобы “Укрспирт”, как отдельный субъект хозяйствования, который имеет монопольное право на производство и реализацию спирта, вышел на приватизацию в самую последнюю очередь из всех крупных госпредприятий страны.
Еще раз хочу повторить, мы не против демонополизации, не против приватизации, но мы бы хотели, чтобы мнения экспертов, мнения тех людей, которые видят эту отрасль изнутри, были учтены.
Мы бы хотели, чтобы “Укрспирт”, как отдельный субъект хозяйствования, который имеет монопольное право на производство и реализацию спирта, вышел на приватизацию в самую последнюю очередь из всех крупных госпредприятий страны. tweet
На наш общий взгляд, группа предприятий, которые были бы ориентированы на пищевой спирт, должны выходить на приватизацию “почищенными”, условно говоря, когда уже выставятся на продажу избыточные мощности, которые на сегодняшний день для нас являются бременем (мы содержим социальную составляющую, содержим простаивающие предприятия и проч.).
– Что такая “чистка” может дать?
– Если бы мы получили предприятие ГП “Укрспирт”, в котором было бы 20 предприятий, большинство из которых были бы ориентированы на пищевой спирт, – это были бы другие цифры и прибыльность с рентабельностью предприятия. И тогда государство могло бы сказать, что действительно, у меня есть актив, который показывает вот такие финансовые результаты, вот такую она имеет прибыльность и вот такая вот его инвестиционная привлекательность. Тогда бы ГП “Укрспирт” стоил реальную рыночную стоимость.
О производстве биоэтанола
– Какие перспективы у Украины наконец запустить производство биоэтанола на мощностях “Укрспирта”?
– Необходимо создавать условия, чтобы наши избыточные мощности сегодня забрали предприятия-производители биоэтанола и технического спирта, и такие предприятия должны заработать. Мы готовы завтра предложить им весь алгоритм действий, но нам необходима поддержка “сверху”. Наступило время, чтобы государство поставило в приоритет вопрос спиртовой отрасли.
Хотим, чтобы в Раде подняли вопрос принятия закона о биоэтаноле. К запуску рынка биоэтанола уже начинают проявлять интерес зарубежные компании.
Например, есть группа компаний Orlen, которые являются одними из основных импортеров цветных нефтепродуктов. Ни для кого не секрет, что в тех нефтепродуктах есть добавка европейского биоэтанола. В ЕС работает норма про обязательное добавление биоэтанола, и мы сейчас отстаиваем инициативу, чтобы такое же было сделано в Украине. Это позволит запустить внутреннее производство биоэтанола. В такие европейские нефтепродукты могут же добавлять украинский биоэтанол.
– Что мешает ускорить процесс запуска рынка биоэтанола и как эти трудности можно устранить?
– Orlen, например, видит перспективы и выходит к нам на переговоры, мы нарабатываем алгоритм, как их задействовать, чтобы и с внутренними, и внешними инвесторами идти вместе в Кабмин для совместного рассмотрения вопроса приватизации, чтобы посмотреть, сколько таких площадок есть. Мы же в свою очередь должны выйти на системный учет, чтобы показать, что есть в наличии и что мы можем предложить для продажи.
Уверен, что мы начнем эту работу, и если государство не создаст условия для производства украинского топлива (отечественного биоэтанола), если не создаст условий для производства стратегического продукта, который наполняет государственный бюджет (пищевой спирт), и не создаст условий для работы водочников, то завтра последние уйдут отсюда, и все просто закончится тем, что мы такую отрасль вынуждены будем признать банкротом. Это объективные причины и факторы. (hubs.ua/Пищепром Украины)
